Для сегодняшнего исполнения Эва выбрала низкий, сочный, чуть хриплый голос. Грудь её потяжелела, бёдра раздались, а талию будто стянуло невидимым корсетом – бомбовая красотка, как раз под здешние стандарты! Только увидев её после «рекогносцировки», Вадим заподозрил неладное. Что она придумала на этот раз?

Насмотревшись на драпированных под кошек девиц, наслушавшись здешних имён, в которых тоже превалировала животная тема (развели, понимаешь, зверинец: Тигрий, Волков, Куницын, Леония), Вадим и в своём звучании брал за основу то львиный рык, то волчий вой, то жутковатый лай гиены – конечно, возвышая и окультуривая всё до человечьего восприятия. Но пробивался к здешним слушателям именно от зверья, понимая, что божественная музыка от них куда дальше.

И Эва поддержала его в этом, причём её арсенал оказался куда богаче: от пронзительного кошачьего ультра-визга до хриплого вопля, на диво органично вплетавшихся в мелодию. А хищное мурлыканье и рычанье в её исполнении звучали много эффектней – наверно, так могла бы петь Багира, обладай музыкальным дарованием. Впрочем, слышались в голосе Эвы и плач, и стон, и смех – почти человеческие. Каждая нота дышала энергией и страстью, пробирая слушателей до нутра, будя тревожный резонанс. Это мало походило на песню в Студийном понимании, когда исполнители выходили на сцену едва не строевым шагом и одинаково поставленными голосами дисциплинированно выводили мелодию, ни на йоту не отступая от программы. Но попробуйте запрограммировать эту ведьму, безудержную и необузданную!..

Конечно, Вадиму было сложно равняться на Эву, из горла которой звуки изливались свободно и плавно, будто она подсоединила к лёгким меха. Всё ж он постарался добавить выступлению контрастности, устраивая голосовые эстафеты, которые так впечатляют в «Matia Bazar», – когда один голос вдруг смолкает, а мелодию подхватывает другой, совершенно непохожий по тембру.

И это тоже пришлось ведьме по вкусу. Но влияла она на публику не только голосом. То, что Эва выделывала бёдрами, как играла грудями, не смог бы вынести ни один нормальный мужик. Даже у этих старцев взыграла кровь. Пробрало и женственного Милана, а у золотовласки-секретарки так рассиялись глаза, будто она сама была не прочь подключиться к выступлению.

– Мягче, Эва, мягче! – умоляюще шептал Вадим. – И медленней – они не поспевают.

Да она с ума сошла – так подставляться! Такая пластика, такой темп, такая отточенность жестов не снились здешним халтурщикам. Ведьма словно бы не зависела от тяготения и инерции. Может, так и было? Совершенно нечеловеческая, неземная пластика!.. Впрочем, что странного?