— Ну что ж, значит, на этот раз им повезло. — Он повернулся к командиру бригады генералу Топенкофу и стоявшему рядом с ним барону Конгельму, задачами которого были скорейшая организация гражданского управления городом и восстановление деятельности городской полиции: — Вроде бы все. Пойду немного посплю.

* * *

Тесс проснулась от шума. Несколько мгновений она лежала, не понимая спросонья, что происходит, но Смиль, все сразу понявшая и вскочившая с постели, сдернула с нее одеяло и жарко зашептала:

— Вставай быстро, ваша светлость, внизу из барабанников палят. Чует мое сердце, худое что-то творится.

Тесс сбросила ноги с кровати, быстрым движением накинула халат и, кивнув на дверь в смежную комнату, где спали младшие сестры, приказала:

— Давай быстро поднимай их. Пусть одеваются и будут готовы ко всему.

— Но… — начала было Смиль, но Тесс оборвала ее гневным взглядом, и циркачка стремительно бросилась к двери.

Тесс на какой-то миг замерла на месте, в очередной раз немного удивившись ее молниеносной реакции, хотя уже должна была бы к этому привыкнуть, потом, глубоко вдохнув, решительно открыла дверь на лестницу.

После того как фронт откатился от города, большая часть штабов и комендатур последовала вслед за наступающими войсками, и город, еще несколько дней назад переполненный воинскими частями, вдруг опустел. Из воинских подразделений в нем остались только комендантская рота, охраняющая почти пустые склады Шестой учебной дивизии и штаб армейской группировки, да еще конвой суверена — человек пятнадцать, предназначенный больше для выполнения представительских функций, чем для действительной защиты государя. А когда сняли осадное положение, большинство призванных на службу отставных полицейских чинов также благополучно было распущено по домам. Таким образом город внезапно оказался совершенно беззащитным перед налетом любой мало-мальски крупной банды.

Все это Тесс, конечно, не знала в подробностях, но то, что противостоять налетчикам в городе практически некому, понимала вполне. Она спустилась вниз. Отец уже тоже поднялся с постели и, как и она, в одном халате стоял у окна и смотрел на улицу. Стрельба у флигеля, в котором размещался конвой, и по всему саду с фасадной стороны дома наконец прекратилась. Наступила полная неизвестности тишина. Ступенька под ногой Тесс противно скрипнула. Отец вздрогнул и обернулся, но, узнав ее, с облегчением перевел дух:

— Зачем ты встала? Вернись в свою комнату, здесь опасно, стреляют.

Тесс поджала губы:

— Раз стреляют, значит, везде опасно. Отец дернул плечом, но не нашелся, что возразить. И это тоже показывало, как сильно изменилось отношение к ней даже в семье. В этот момент послышались быстрые шаги — кто-то шел со стороны флигеля. Отец напрягся. Может быть, это возвращается караульный, побежавший к флигелю, когда началась стрельба? Если это он, то, значит, все обошлось. Однако в следующее мгновение все их надежды рухнули. К входной двери подошел не он, а кто-то другой — он сбил щеколду несколькими выстрелами из барабанника и, хрипло скомандовав: «За мной», пинком распахнул дверь. Послышался быстрый топот, и через несколько секунд в прихожую ввалилось полтора десятка человек, вооруженных штуцерами и барабанниками. Тот, кто ворвался первый, заметил суверена и Тесс и остановился, глядя на них. Увидев его лицо, Тесс задрожала и в ужасе вскинула руки к лицу, а он поднял правую руку, шагнул вперед и, осклабившись, протянул: