Иван кивнул.

— Прошу за мной.

Они прошли затененными коридорами мимо верениц ярко освещенных студий, в которых обнажались, пели, вели добропорядочные беседы и кривлялись комики и политики, актрисы и проповедники и еще десятки мужчин и женщин самого разнообразного возраста, внешности и рода занятий.

— Сюда, пожалуйста.

Элтон Дером сидел, окруженный стайкой ассистентов, и терпеливо ждал, когда гример закончит с его лицом.

— Добрый день, мистер Воробьев. Прошу прощения, что не могу уделить вам заслуженного внимания. Перед эфиром всегда сумасшедший дом. Я хотел бы уточнить несколько вопросов.

— Я понимаю.

— Отлично. Есть ли темы, которые вы не хотели бы затрагивать? Иван задумался:

— Давайте не будем делать ограничений. Мне уже приходилось иметь дело с камерой, так что если я о чем-то не захочу рассказывать, я смогу уйти от ответа.

— Прекрасно. Может, будут какие-то пожелания?

— Нет, пусть все идет само собой.

— Великолепно. С вами очень приятно работать. Кстати, вы мне говорили о тотемном волке, где же он?

— Он подойдет чуть позже, — заявил Иван.

Волк исчез сразу, как они вошли в павильон, он терпеть не мог находиться долго в незнакомых местах и сейчас исследовал студийное здание.

— Что-о-о? — удивленно протянул Дером, но, внимательно посмотрев на Ивана, сказал: — Пора уже отвыкать удивляться. За свою жизнь с чем только не сталкивался. «Волк подойдет»… Ладно, сейчас ассистент проводит вас в гримерную, необходимо сменить костюм и немного поработать над лицом и волосами.

Иван отрицательно покачал головой:

— Мне кажется, что этого делать не стоит. Дером нахмурился. Ассистент увидел возможность выслужиться и напористо заговорил:

— Прошу простить, мистер Воробьев, но вы не понимаете. Славянский антураж, зрителям это нравится. Мы должны…

Но Дером вдруг улыбнулся, окинул Ивана критическим взглядом и остановил словоизлияния ассистента:

— Ладно, пусть будет так. — И добавил: — Он и так понравится зрителям. Проводите мистера Воробьева в студию и представьте остальным.