В одном из поношенных детских ботинок со стоптанным почти до основания каблуком глухо брякнул твердый предмет. Павел перевернул ботинок над ладонью и получил в награду маленький светлый цилиндр, запечатанный с обеих сторон. Ну, правильно, чужак ведь пробил поле атланта, значит, и расходником из его оружия вряд ли была простая гильза.

Он поставил ботинок на место, вернулся туда, откуда начал экскурсию, и, постаравшись максимально точно скопировать исходную позу, выключил «паузу».

Сергеев моргнул. Таисия отпрянула. Похоже, что для них действия Павла все-таки не были абсолютно незаметными.

— Ой, — тихо сказала женщина. — Что это?..

— Где? — невинно осведомился Павел.

— Да нет… — Она потерла заплаканные глаза. — Показалось…

— Ну, тогда всего хорошего, — известил ее Федор. — Адрес не потеряй.

И первым шагнул в коридор.

Там он обернулся и энергично покрутил пальцем у виска.

— Брось, — проговорил Павел. — После визита ассамблейщиков местных уже ничем не удивить.

— Нашел хоть чего? — хмуро осведомился опер.

— Не очень много, — признался Павел, перекатывая «гильзу» на ладони. — Но гипербореи из этого что-нибудь выудят.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул Сергеев и, не говоря больше ни слова, двинулся к лестнице.

Павел вздохнул — он тоже не слишком-то верил в гипербореев, а также в то, что из «гильзы» вообще можно выудить нечто стоящее, — и шагнул вслед за опером. На площадке второго этажа Сергеев разминулся с каким-то местным пацаном лет пятнадцати и устремился вниз. А пацан — совершенно цыганской наружности — цепко зыркнул на Павла и шмыгнул за угол.

— Эй, Больной, — донесся его громкий шепот. — Слышь меня? Больной, тебе говорю!..

Павел невольно притормозил. Пожалуй, чужака в приюте вполне могли окрестить Больным.

— Сюды подь, слышь? — не унимался пацан.

Павел нахмурился, сделал шаг в сторону от двери и максимально недружелюбно осведомился:

— Ну?

— Что — ну? — изумился пацан. — Это за тобой, что ли?