— Полей-ка мне, — попросил он Сергея и, стянув с себя потную майку, склонился над жестяным корытом. Само собой, удобства им предлагались крайне сомнительные, но утешало то, что водопроводом в Дайкирии не пользовались и самые высокородные вельможи.

Зачерпнув из чана ведерко воды, Сергей с неспешностью начал обливать согнувшегося крючком друга. Вода была чистой и прохладной. Шумно всхрапывая, Шматов растирал спину, плескал себе под мышки, яростно растирал грудь. Когда же на мускулистую спину товарища один за другим шлепнулось два черных влажных комочка, Сергей даже не успел толком испугаться. Боль в пальцах, держащих край ведра, появилась чуть позже, а сначала взвыл дурным голосом Потап, одним махом выпрыгнув из-под струи. Тут же забренчало падающее ведро, застучали шаги подбегающих друзей.

— Это еще что за хрень! — Танкист шагнул было к продолжающему изгибаться Шматову, но его остановил грозный оклик шерха.

— Стой!.. И ты замри на месте!

— Больно… — просипел Потап.

— Знаю, — Салудин подобрал брошенную на лавку рубаху Шматова, проворно обмотал кисть и, подойдя ближе, двумя аккуратными движениями смахнул со спины Потапа черных тварей. Оказавшись на полу, те немедленно зашевелились, целенаправленно поползли к ногам Танкиста. Но добраться до лакомой цели им не позволил все тот же шерх. Несколькими ударами меча, Салудин рассек скользкие тела на множество частей.

— Это сустрии! — глухо пояснил он. — Любят присасываться к животным, при случае могут напасть и на человека.

— А яд они под кожу часом не впрыскивают? — обхватив себя руками, простонал Шматов. — Такое ощущение, что в спину вонзили пару ножей.

— Нет, — Шерх медленно покачал головой. — Но яд содержится в слизи, покрывающей их тела.

— Ты хочешь сказать, что эти чертовы пиявки нас отравили? — Миронов озабоченно смотрел на свою кисть, которая стремительно опухала.

Обернувшись к нему, шерх бегло взглянул на руку.

— Прежде всего, это значит, что каргал сдержал слово. — Мрачно произнес он. — Фебуин обещал, что нам не выиграть завтрашний бой, и, видимо, так оно и случится.

— Значит, мы умрем?

— Нет, яд сустрий не смертелен, но очень скоро у вас поднимется температура, потом начнутся судороги и головная боль. К утру все пройдет, но драться по-настоящему вы уже не сможете.

— Вот же гнида чиновная! — Танкист подскочил к чану, и, поднатужившись, обрушил его на пол. В потоке воды, хлестнувшей по половицам, замелькали черные подергающиеся тела. — Вот зачем приходили к нам эти бараны. Пока вы там мечами размахивали, они нам в чан этих каракатиц набросали.