— Не стесняйтесь, свидетелей нет. А меня подобная экзотика давно уже не смущает.

Англичанин ошарашенно взглянул на безмятежное лицо Вадима.

— Похоже, вас вообще невозможно смутить.

— Увы, это далеко не так. И как раз в настоящий момент меня крайне смущает мысль о том, что по собственной незадумчивости я, возможно, истребил последнего из сторожей мертвого города.

— Сторожей?

Дымов кивнул.

— Это всего лишь версия, но я действительно больше не чувствую постороннего присутствия. Еще недавно чувствовал, а теперь нет.

Ему показалось, что произнесенные слова взбодрили Бартона.

— Что ж, тогда нам и впрямь пора двигаться. Только куда?

Дымов указал на вздымающуюся над зданиями каменную громаду.

— Разумеется, к пирамиде. Уж не знаю, что именно мы там обнаружим, но, во всяком случае, осмотримся. Уверен, вид оттуда открывается фантастический…

Глава 6

Глава 6

Никто не жалел о сделанном выборе, но надо отдать должное Фебуину — мстить этот человек действительно умел. Во-первых, в нужный час им не принесли положенного ужина, а во-вторых, уже ночью лязгнул отпираемый замок и в барак ворвалась орава вооруженных молодцев. Один только Шматов и успел схватиться за оружие, шерху, Танкисту и Сергею пришлось довольствоваться собственными кулаками. Судя по всему, незнакомцы были прекрасно знакомы с внутренним устройством барака. Света никто не зажигал, да свет им был и не нужен. В качестве опознавательного знака они повязали вокруг голов белые тряпицы, и первое, что сделал Шматов после неудачной атаки бородатого детины, это сорвал с него тряпку и швырнул бывшему зеку. Долго объяснять — что да зачем — ему не понадобилось. Находчиво обвязавшись тряпицей, тщедушный оруженосец немедленно взметнул над головой одну из лавок и с силой метнул в многочисленных противников. После второй скамейки за ним тоже началась охота, но к этому времени успели уже вооружиться Салудин с Мироновым. Оба попросту отняли оружие у нападавших. Шерх при этом не постеснялся подобрать даже два меча. Поглядеть на его технику фехтования было крайне любопытно. Салудин практически не двигался, — просто стоял на месте и ждал. Когда на него налетал очередной противник, шерх пускал в ход свои невидимые конечности и с силой подсекал ноги атакующего. Уже упавшего огревал по голове плоской стороной меча, посылая в беспамятство. Если каким-то чудом соперник все же выстаивал на ногах, все той же рукой-невидимкой шерх бил его по глазам и, временно ослепляя, производил оглушающий удар. Таким образом, в отличие от своих напарников он совершенно не усердствовал в выборе трюков и тактики. Тем не менее, гора тел у его ног росла с неудержимой скоростью. Миронов на шерха не смотрел и действовал истинно по-медвежьи. С рычанием взмахивал тяжелым ятаганом, то и дело посылая вслед за лезвием одну из своих ног. Пожалуй, именно они приносили ему главную пользу, сваливая противников куда надежнее, чем сталь. Шматов, прижавшись к стене, работал экономно, но зло. Ночь взвинтила нервы бывшего офицера милиции до предела, и своих соперников он бил колющими ударами в горло, в грудь и в живот, укладывая на пол уже навечно.