— Стойте.

Томалсс остановился, полный дурных предчувствий. Значит, момент наступил? Где это? Лю Хань отвязала веревку, стягивавшую мешок, и сказала:

— Досчитаете до ста на своем языке, громко и медленно. Затем снимете мешок. Если вы его снимете раньше, то умрете сразу же. Вы поняли?

— Д-да, благородная госпожа, — дрожащим голосом ответил Томалсс. — Будет исполнено. Один… два… три… — Он считал как можно медленнее. — Девяносто восемь… девяносто девять… сто.

Он поднял руки, ожидая, что пули тут же растерзают его, и сбросил мешок резким конвульсивным движением.

Никто не выстрелил. Его глаза, озираясь, осматривали все вокруг. Он был один в начале одного из бесчисленных пекинских хутунов. Он швырнул мешок на землю. Мягкое «шлеп!» было единственным звуком, донесшимся до его слуховых перепонок. По-прежнему настороженно он шагнул из хутуна на примыкавшую улицу.

К своему удивлению, он узнал ее. Это была Нижняя Наклонная улица, по-китайски «Сиа Сиех Тиех». На ней находились развалины Чан Чун Су — храма Вечной Весны. Теперь он знал, как добраться до штаб-квартиры Расы в центре Пекина. Он не знал, позволено ли ему это, но решил, что должен попытаться. Нижняя Наклонная улица даже шла в нужном направлении.

Вскоре он натолкнулся на патруль самцов Расы. Прежде чем опознать своего, патруль едва не пристрелил Томалсса на том месте, где его отпустили тосевиты. Какая ирония была бы в таком завершении его карьеры! Но когда он сказал им, кто он, они поспешили доставить его в тщательно укрепленную цитадель, которую Раса сохранила за собой в том месте, которое раньше называлось Запрещенным Городом.

Его прибытие стало настолько важным событием, что даже разбудили Ппевела. Вскоре помощник администратора по восточному региону главной континентальной массы вошел в комнату, где Томалсс впервые за много дней наслаждался достойной пищей, и сказал:

— Я рад видеть вас снова свободным, исследователь-аналитик. Тосевиты информировали нас вчера, что выпустят вас, но они не особенно надежны в своих утверждениях.

— Истинно, благородный господин, насколько я знаю, это очень верно, — сказал Томалсс с усиливающим покашливанием. — Они не сообщили, почему они отпускают меня? Мне они никогда ничего не объясняли. — Не дожидаясь ответа, он набросился на блюдо жареных червей, поставленное перед ним поварами. Хотя черви были высушены перед отправкой на Тосев-3 и затем снова возвращены в прежний вид, на вкус они были такими же, как на Родине.

— По их сообщениям, частично в виде жеста доброй воли и частично в качестве предостережения: это так типично для Больших Уродов — стараться сделать и то и другое одновременно. — И словно в подтверждение его слов откуда-то издалека донеслись звуки стрельбы. — Они говорят, что это покажет нам, как они могут действовать по своей воле в этом и других городах этой не-империи: отпускать, кого захотят, захватывать, кого захотят, убивать, кого захотят. Они предупреждают нас, что борьба за интеграцию Китая в Империю будет проиграна.