— Что тебе еще снилось? — спросила она неопределенным тоном.

— Потом были долгие месяцы без тебя… Ты просила меня позволить тебе остаться, но… Я пожалел, что был тогда непреклонен… Скажи, отчего, когда я прикасаюсь к твоему телу, меня преследует ощущение, что я так долго не держал тебя в объятиях? Отчего мне так горько, будто мы встретились после долгой, разлуки и сейчас же расстанемся вновь?

— Ты хотел бы, чтобы все осталось по-прежнему? — Она спросила это голосом, в котором клокотали сдерживаемые рыдания. — Наш дом на Деметре, лето, радость, любовь безо всяких жестоких условностей внешнего мира. Скажи мне, она вдруг схватила его за плечи, впиваясь своим взглядом в его глаза, — скажи мне, без вранья, скажи мне это, пока ты…

— Пока я не проснулся, — потрясение сказал Капитан. — Ты ведь это хотела сказать…

Мир потерял четкость. Эндфилд с воплем вскочил с кровати. Наваждение закончилось. Он был в своей спальне, в доме на Победе, который так и не стал ему убежищем. Он обернулся и встретился глазами с Никой, которая внимательно наблюдала за ним. Управительница Жизни сидела рядом. Ее высокая грудь судорожно ходила от волнения. На щеках слезы прочерчивали мокрые дорожки. Она смотрела на него с любовью и надеждой на невозможное. Девушка была прекрасна и соблазнительна в своей наготе и отчаянном чувственном порыве.

Капитан внимательно разглядывал Нику, пытаясь понять, чего можно ждать от нее еще, и вдруг он почувствовал, что она ближе ему всех друзей, «драконов»-мастеров, идей, убеждений, представлений о чести и долге. Понял, что их связь выходила далеко за пределы его биологического возраста, поворотных вех современной цивилизации, всех этих падений и возрождений космических княжеств, империй и республик, уходя корнями в давно прошедшие былинные времена. От понимания этого у Эндфилда закружилась голова.

«Ты наконец осознал это. Я рада. Признайся себе самому…» — раздалось в его мозгу.

«Нет!!! Хватит меня дурачить!!» — мысленно закричал Джек, ставя непроницаемый ментальный экран.

Девушка потухла и сникла. Она встала, взяла со столика пачку, вытряхнула сигарету, щелкнула зажигалкой и нервно затянулась. Все ее движения говорили о том, как она огорчена и расстроена. По спальне поплыл резкий запах гашиша. Живая Богиня ткнула тонкую черную сигарету в пепельницу, полную окурков, которые накопились за ночь, пока она ждала пробуждения Эндфилда. Капитан не курил, но всегда держал курительные принадлежности для гостей. Глядя, как девушка с жадностью втягивает ядовитый дым, Джек вдруг понял, что Управительница Жизни никуда не ушла из его жизни даже физически. Стали понятными слабые, на грани восприятия, запахи духов, почти незаметные следы помады и туши на простынях, следы влаги на подушке, легкие складки на покрывалах, остатки тщательно убранного пепла и почти неощутимый привкус шалалы в воздухе, которые Капитан относил на счет расстроенного воображения. Она бывала в доме в его отсутствие, садилась в его кресла, ложилась в его постель, брала мелкие безделушки. Плакала, вспоминала Джека, впитывала атмосферу дома, пытаясь снова ощутить то время, когда была дорога Эндфилду.