– Где ты был?

Этот вопрос, по оглушающему действию, на мой взгляд, не уступавший «шарашке», заставил меня соляным столбом замереть на пороге комнаты.

В комнате было холодно – очаг, погашенный перед отбытием на банкет, никто так и не удосужился растопить. Еще в комнате было темно – одинокая свечка на столе с трудом озаряла слабыми отблесками две бутылки, полный бокал и полусобранную кинетичку в окружении разбросанных деталей. У сидящей в кресле рядом со столом девушки смутно виднелся лишь светлый ореол волос.

– Ты меня спрашиваешь?! – выдохнул я, вновь обретя дар речи полминуты спустя.

– А кого же еще? – недовольно буркнула моя напарница из глубины кресла. – Я возвращаюсь, злая, уставшая, а в наших комнатах – никого. Кстати, где остальные… и кто эта девка?

– Это не д-девка, – обиженно возразил я, пропуская свою новую знакомую в комнату. – Это – Дайк. Дайк, это Золушка.

– Рада познакомиться. – Тон, которым моя напарница произнесла эти слова, не оставлял сомнений в обратном. – Так где все?

– Внизу, в карете.

– И какого вонючего орка они там делают?

– Спят.

– Что-о?

– Н-несчастный случай на п-производстве, – пояснил я. – Или «дружеский огонь» – в з-зависимости от того, п-под каким углом зрения рассматривать п-про-изошедший инцидент.

– Напарничек!

– Скажи мне, пожалуйста. Золушка, – четко произнесла молчавшая доселе Дайк, – что сообщил тебе принц Румин о человеке по имени Рарнаург?

Моргнув, Золушка с изумлением уставилась сначала на Дайк, а затем перевела взгляд на меня.

– Н-не говори ей ничего, – попросил я. – А то она тут же умчится к этому с-самому Рарнаургу, а я уже начал к ней п-привязываться.

– Кто она?

– Дайк, – чистосердечно сознался я.

– Дайк, а дальше?

– Дальше – ничего. Дайк – это Дайк. Видимо, – улыбнулся я, – она п-полагает, что этого вполне д-до-статочно… и знаешь, побыв немного в ее обществе, я с-склонен с этим согласиться.