– Не устал? Есть силенки еще?

– Ты приказывай, Алекс.

– Отставить посадку. Группу на взлет. Цель поверхностная. Круглая плоская. Отставить плоская. Вогнутая полусферическая. Режим – выжигание. Радиус полусферы… – Рашен на миг задумался. – Тридцать километров. Ориентир для отсчета радиуса – развалины храма в центре города. Нет, отставить храм. Лучше что-нибудь железное. Да! Металлическая статуя в центре города.

– Уточни, какого города, – деловито потребовал Эссекс.

Рашен сжал челюсти. На щеках адмирала выступили желваки.

– Город – Москва! – сказал он с усилием.

На несколько секунд в эфире воцарилась тишина.

– Прошу уточнить радиус полусферы, – сказал Эссекс наконец.

– Тридцать километров. Нужно выжечь этот гадюшник до основания, Фил. Чтобы никого. И ничего. Чтобы навсегда, понимаешь?

– Я понимаю, Алекс. Тут вот какое дело… Погоди, секунду, я группу подниму.

– Жду, – сказал Рашен, откидываясь на спинку кресла.

Ива через плечо бросила взгляд в глубь рубки. Эндрю сидел в углу неподвижно. Голову он поднял и теперь глядел в стену, покусывая нижнюю губу.

– Есть, – доложил Эссекс. – Системы на прогреве. Отрыв через пять минут. Так вот, Алекс. Если закладывать мощность импульса под тридцать километров, да еще и полусферой, то глубина воронки в центре будет почти километровая. Может, все-таки плоскую цель, а? Не выжигание, а прижигание? Так и так мы срежем почву метров на двадцать в глубину.

– Мало, – сказал Рашен. – Под городом катакомбы. Доктор говорит, что все эти полчища, о которых он и не подозревал, вылезли оттуда. Делай полусферу, Фил.

– Там хреновая тектоника. Боюсь, землетрясение устроим.

– А ты посчитай. Что значит – «боюсь»?

– Да я и считаю.

– Воронку мне, – потребовал Рашен. – Кратер. Выжечь.

– Ладно, – вздохнул Эссекс. – Похоже, если и тряхнет, то несильно. После маневра куда дальше? Мы же так засветимся, что в Чикаго разглядят… Как раз флот на подходе, то-то мы их обрадуем!

– Свечой на орбиту, – сказал Рашен. – Я буду ждать вас там. Только распоряжусь насчет… Насчет Линды, и сразу наверх.