– Тогда слушай приказ. Берешь архив. Даю полтора часа на проверку систем и загрузку ходового процессора. Через девяносто минут уходишь на Венеру. Задача – выжить самому и рассказать правду о нас. Все.

– Почему я, патрон?

– Скажи мне, кто еще пройдет на катере такое расстояние и не загнется? У тебя будет в обрез всего – горючего, воздуха, пищи. Кто?

– Вы. Ива Кендалл. Может быть, Эссекс. Отправьте Иву, патрон.

– Я бы с удовольствием. Но ты не заменишь ее здесь.

– Виноват, сэр.

– Кроме того, для венерианского Конвента она всего лишь девчонка с кучей наград за убийство. Мало ли, как они с ней обойдутся. А ты штабной офицер, мой личный представитель. Совсем другая степень доверия. Ты сможешь объяснить миру, что случилось с группой F на самом деле. И что в действительности происходит на Земле. Я же чуть не забыл… – Адмирал сунул руку в карман спецкостюма и достал еще один диск. – Просмотри по дороге. Сам разберешься, как умнее подать эту информацию. Здесь все, что успел накопать доктор Ллойд. Сам по себе этот диск уже может изменить земную историю на много столетий вперед. При условии, что попадет в третьи руки. Поэтому ты обязан дойти до Венеры. Если мы не справимся здесь, ты завершишь наше дело иными средствами. Понял?

– Я буду там через месяц, сэр. Или даже чуть раньше.

– Иди, Хельмут, – сказал Рашен, чуть ли не впервые называя адъютанта по имени. – И удачи тебе.

– Вы их разобьете, патрон, – сказал Мозер, густо краснея. – И мне будет страшно обидно, что я в этом не участвовал.

* * *

– Шесть бэттлшипов, – сказал Эссекс, водя курсором по экрану. – Мегадестроер «Старк». Файтеров не знаю сколько. Много. Самоходные мины. Построятся и блокируют ту часть поверхности, которая не прикрыта орбитальными батареями. Поднырнуть в атмосферу мы уже не сможем. Как ни крути, а придется брать их в лоб.

– Экипажи у них хреновые, – заметил Боровский. – Тупые.

– Зато лояльные к Директорам.

– Потому и лояльные, что тупые.

– Что говорит разведка? – спросил Рашен.

– Час назад специальным указом Совета Директоров объявлено военное положение. С этого момента все переговоры в Сети блокированы. Идут только официальные информационные бюллетени. Так что мнение акционеров уже никого не волнует.

– Это хорошо, – кивнул Рашен. – Пусть на своей шкуре почувствуют, каких сволочей выбирали.

– Ничего хорошего. Как мы будем следить за общественным мнением?

– Мы не будем за ним следить. Мы будем его формировать. Как только сядем в Орли, тут же и сформируем.