– «Беседу откровений» со мной провел Круг эгиббардов Хуурадана. Там я узнал, что такое «окна ног» и язык, живущий сам по себе.

– Нет. – Ю-махо сделал сметающий жест. – Я имею в виду вот это!

Он с силой потряс зажатой в пальцах Меткой.

– Если зеленый огонь у стелы Хршитакки может быть подтверждением… – начал было Дар.

– Это не может быть ничем. Пока это только твои рассказы.

– Метка – тоже мой рассказ? – вспыхнул Дар.

– Нет, она не рассказ. – Голос Ю-махо чуть изменился. – Но и не путь.

– Зордаор дал ее мне и сказал…

Старик сделал еще одно сметающее движение рукой:

– Ты уже рассказал все, что мог рассказать. Не утруждай себя повторениями.

– Похоже, я не могу убедить тебя, – с нарастающим раздражением сказал Дар.

– Напротив. – Глаза старика будто схватили лицо Дара, он чувствовал почти физическое действие. – Это было то, почему Ху-махо начал охотиться на тебя. Есть вещи, которые может рассказать тангр, но есть другие, рассказать которые под силу только его цнбр.

Запретное слово выскользнуло из его уст как молния. Сияющие глаза глядели остро, как льдинки. Борода Ю-махо стала видна особо отчетливо на фоне лежащего в каньоне снега – странные темные нити, не толще волоса дрома и почти не гибкие. Они сплетались в хаотичную массу вокруг нижней части его лица. Только сейчас Дар понял, что это были не волосы, а что-то иное. Невольно вспомнились забитые травой ноздри Ошнирата… Но это не была трава.

Дар замер, не зная, как реагировать на это откровение. Должен ли кто-то оскорбиться? И не он ли?

Старик улыбнулся, явно читая его сомнения.

– Я тангр травы, – сказал он глубоким чистым голосом и коснулся рукой своей бороды. Дар понял, что был прав, это не волосы, а поросль цнбр без листьев. – Это то, что называется «махо». И я говорю с тобой без обиняков. Запомни: что бы я ни сказал, это не должно смущать твои чувства, если ты хочешь найти знание.

Его глаза теперь не отпускали Дара, они словно держали его на привязи, не давая увильнуть в сторону. Дар не отводил взгляда, но это не было обычным смотрением. Это было так, будто веки поднялись, чтобы из глаз тянулась цепь, которую крепко держал старик. Эта цепь была слишком жесткой. Дар почувствовал ее как угрозу, что-то шевельнулось внутри его, что-то очень глубокое и сильное, и у него появилась уверенность, что он может оборвать эту цепь в любой момент, когда захочет. Но на самом деле ему хотелось понять, оценить это удивительное состояние. Ему почему-то это нравилось, по какой-то странной причине, скрытой глубоко внутри его естества, – не разумной, не эмоциональной, а какой-то еще. Это продолжалось несколько долгих мгновений. Затем махо, словно получив удовлетворивший его ответ, отвел в сторону взгляд пылающих глаз и прикрыл веки.