Она снова села к столу. Решила – что ж, после всего, что с ней было, ждать здесь – не самое трудное занятие. Незаметно для себя она уснула. Показалось, только-только прикрыла веки, а шея уже затекла от неудобной позы.

Она открыла глаза: в комнате кто-то был.

Отвернувшись, чтобы потереть ладонями измятое лицо, она подумала: опять допрос. Неужели им не надоело? И сказала громко:

– Я уже все рассказала.

Голос Джона произнес:

– Осталось обсудить еще кое-что.

Она совладала с собой, спросила:

– Неужели нельзя, чтобы допрос вел кто-нибудь другой?

– Я снова веду это дело, – ответил он, усаживаясь напротив и глядя, как она нервно теребит пальцы. – Контрразведка проверяла твои показания. Фантастическая история.

– Я говорю правду, – в тысячный раз повторила Ханна.

Он сказал:

– Почти все подтвердилось. На трупе Юнге нашли кое-что любопытное. Конечно, юридической силы в этих документах нет, но на их основе начата работа по всему Симанго. Дипломатические миссии тоже оповещены. Эта история как снежный ком.

Она не удержалась от ехидства:

– Жаль, что я доставила тебе столько беспокойства.

Но ей не удалось удержать вызывающий тон; присутствие Джона, его смущенная улыбка лишали ее с таким трудом восстановленной уверенности. Чувства чередовались в ней с сумасшедшей быстротой: от злости на свою слабость до отчаянной надежды – а вдруг?

– Извини меня, – сказала она. – Грустно ощущать, что ты мне не веришь. Все вышло не так, как я хотела. Так глупо. Я знаю, тебе и без того нелегко. Слышала, на тебя навесили обвинение в дезертирстве. А я все время путалась у тебя под ногами.

Она замолчала, борясь с подступившими слезами.

Он сказал:

– Все обвинения с меня сняты. Даже наоборот, меня собираются поощрить. Только я-то знаю: действовал я как дилетант. До последнего дня считал, что охочусь за уличным бандитом. – И неожиданно тихо добавил, склонившись через разделявший их стол: – И самое главное – теперь ты меня ненавидишь.

Это было все равно что спуститься в гостиничный бар, чтобы наскоро перекусить парой бутербродов с суррогатным кофе, а вместо этого оказаться на светской вечеринке с шампанским, живой музыкой и грудами деликатесов в хрустальной посуде. Она смотрела на него, в изумлении позабыв все слова.