Скошенные плоскости «Арадо», казалось, провисли под тяжестью бомб и оружейных контейнеров. Погас страх, забылась любовь, привычный алгоритм предстартовой лихорадки вытеснил все чувства. Ленты компенсирующего кокона стиснули тело. Противоперегрузочный гель заполнил кабину, погрузив Бруно в оглушительную тишину. Система слияния отозвалась покалыванием по всему телу, и темнота сменилась ослепительным светом: теперь он видел во все стороны одновременно, глядел глазами бортовых датчиков, заглядывал за горизонт сканерами высотных разведчиков. Океан вокруг, редкие облака, освещаемые закатным солнцем, далекие берега, поросшие густыми джунглями, земля, расчерченная координатной сеткой – объемные полупрозрачные картинки причудливо пересекались, светились комментариями, пронизывались указателями курса и столбцами характеристик. Не было нужды разглядывать каждую цифру в отдельности, одного взгляда было достаточно, чтобы охватить и понять эту многогранную реальность. Он больше не был оберлейтенантом Крессом, ноги его покоились на палубе, установленные в трек катапульты, и бридель уже цепко прихватил стойку шасси, Бруно ощущал его касание так же, как человек ощущает ремень на поясе брюк; новое обоняние доносило до него температуру воздуха и обшивки, силу и направление ветра. Слух улавливал и декодировал десятки радиосообщений. Он был живым существом под названием «палубный штурмовик FE-190 „Арадо“, бортовой номер 54123, оперативный позывной „Альбатрос-восемнадцать“, его тридцатитонное тело вздрагивало в предвкушении полета, его сердце – тягово-реактивный водородный пульсатор – билось, ревело, выбрасывало за корму раскаленные струи, и датчики заднего обзора показывали, как дрожит воздух над панелями отражателей. Этому существу не было дела до девушки, любящей стихи немецких поэтов. Долгожданный жест, мгновенная концентрация, сердце отозвалось форсажем, шевельнулись пальцы-закрылки, удар, миг размытой темноты – и набегающий поток вознес его над облаками; повинуясь инстинкту, он заложил глубокий вираж, занимая место в строю.

Он уходил на юго-запад, вокруг него расстилался океан, эскадра исчезла за горизонтом, лишь слабая тень – подводная лодка из передового охранения, – еще была видна в глубине. Он миновал отряд десантных кораблей, мчавшихся на всех парах, с высоты похожих на водяных жуков. Проскочил над симангийским фрегатом, поймавшим боеголовку с металлофагами; сканеры запечатлели мгновение агонии корабля: потоки бурой пены, разъедающие надстройки, падающую мачту, фигурки людей, в панике бросающиеся за борт, вертолет, отрывающийся от накренившейся палубы. Поймал сообщение истребителей сопровождения, далеко впереди вступивших в бой с перехватчиками Альянса. Увидел стайку белых точек – это где-то в другом, параллельном мире резвились дельфины.