Между тем двое младших боевых жрецов приволокли и швырнули к ногам Аэтта какую-то обожженную, черную фигуру в лохмотьях.

Стоявшие подле предводителя не сдержали довольных усмешек — перед ними был никто иной, как второй глава Хранителей, маг огненной стихии двенадцатой степени, Увай Айят.

Лишь одно слово сорвалось с его обугленных губ.

— Почему?

Ни один мускул не дрогнул на бледном лике кормчего Холми.

— Ну, для начала, чтобы между Океаном и Харутскими горами остался только один хозяин. Теперь больше не будет ни этих напыщенных дураков Оранжевых, ни Синих, ни Двух Сердец, ни вас, Хранителей, с вашим, — он осклабился, — идиотским равновесием… Будет лишь один полновластный владыка магии, один хозяин Мест Силы и источников, только один собиратель детей, обладающих Даром. Мой ковен. Один — единый и безраздельный…

— Один единый и безраздельный раб, лижущий сапоги проклятых пришельцев! — хрипло выкрикнул Верховный Стратег и забился в жутком кашле, так что кровавые ошметки плоти полетели из почерневшего рта.

— Ну да, ты ведь уверен, что сандалии обожаемого вами властителя Эуденноскариада куда вкуснее и чище, — с отстраненным высокомерием произнес повелитель Холми. — Впрочем, я бы мог тебе многое рассказать о своих планах, и ты, пожалуй, удивился бы, а может, как знать, и изменил свое мнение… Но зачем? Червю никогда не понять дракона…

Он почти незаметно кивнул, и в руках боевого жреца (вернее, жрицы: из-под глухого шлема выбилась явно девичья прядь) блеснула сталь.

Тихий хрип — и жизнь последнего мольфара ковена Хранителей Равновесия оборвалась.

— Больше никого не осталось? — осведомился маг.

— Никого, — сообщил второй боец (судя по голосу, тоже женщина, но лет сорока). — Там, где собрались кормчие и повелевающие, упала огненная стрела чужаков. Их теперь не поднять даже некроманту. Остальные

— Что ж, оно и к лучшему, — вздохнул кормчий.

Теперь оставалось только ждать, как поведут себя противники. То есть, теперь уже союзники.

Ждать пришлось недолго.

— Достопочтенный лои, — обратился к нему подбежавший сотник, с акцентом, выдававшим в нем северянина. — Сюда от войска чужинцев идет самоходная повозка. В ней два человека с белым штандартом и без оружия. Пропустить?

— Не надо, — бросил Аэтт. — Я сам выйду к ним…

…Спустя три дня в только что сдавшемся без боя городе Эрессия был подписан договор о дружбе, взаимной помощи и взаимном уважении суверенитета, между Союзом ССР и «республикой Холми» — так за неимением лучшего названия было окрещено государство созданное на месте конгрегации. От имени Союза его подписали все три уполномоченных, от имени Холми — председатель Совета Старейшин, Эйгахал Аэтт.