– Я не сказал «потому что», – поправил Исмагилов.

– А всё-таки, вот почему ты так сказал, Федя? – Гончаров прищурился, выпуская клуб сигарного дыма. – Ну, типа, что от еврея ты не ожидал героического поступка?… Нет, я совершенно серьёзно, без подначки. Я вот сам не был, но знал военных, которые бывали на Ближнем Востоке. Все в один голос говорят, что евреи воевать умеют. Я бы хотел знать, кто бы ещё так держался, как они в Израиле, когда кругом враги? Так что нация вполне героическая. Конечно, если помните, перед Катастрофой было навалом разного жулья вроде Березовского, Абрамовича, Ходорковского и так далее, но я и русских проходимцев в жизни насмотрелся, которые спокойно и свою родную маму продадут! Русскую маму, заметьте! И, вообще, на свете по большому счёту две национальности – хорошие люди и плохие люди. Другое дело, что, как показывает практика, в разных нациях это процентное соотношение разное, типа того.

– Кстати, – вставил Домашников, слушавший длинную тираду майора, задумчиво подперев кулаком щёку, – интересно бы узнать, как Ходорковский пережил Катастрофу? Где он там сидел, в какой тюрьме? Или Абрамович – что там с «Челси»?

– Ты только им ничего не рассказывай, если вдруг встретишь, – пьяно хихикнул Фёдор. – А то они всю технику этих, как их, тарлан, к рукам приберут.

– Но ведь того же Ходорковского всё равно посадили, кстати, – заметил Гончаров и махнул рукой: – Ладно, всё это уже дело прошлое. Что вести пустые и беспредметные разговоры и разборки? Нам просто надо помнить, что мы все земляне.

– Да мы же никаких разборок не ведём, командир! – удивился Фёдор. – Так просто – шутим!

– Так просто, так просто… – повторил Александр, у которого уже изрядно шумело в голове. – Кстати, если по делу. Вот покойный Семён Ефимович незадолго до смерти спросил: мол, не кажется ли мне, что нас используют?

– Он что-то конкретно имел в виду? – заинтересовался Пётр, хлопая ресницами.

– Вряд ли. Он просто высказал мысль, что мы, возможно, пешки в какой-то чужой игре и влезаем в ненужные людям, в смысле землянам, разборки.

– Молодец старик! – уважительно-осоловело кивнул Домашников. – А что, вполне такое может быть.

– Вот я и думаю: как бы нам аккуратно нажать на Аввана, чтобы рассказал всё как есть? Хватать и пытать его я, конечно, не предлагаю, и даже уверен, что в сложившейся обстановке это не есть правильно. Но проснётся – давай потребуем! Действительно, что-то не всё вяжется с теми россказнями, которые он нам втюхал сначала.

Пётр вдруг хлопнул себя по лбу, покрутил пальцем у виска и начал показывать на свои губы и уши. Гончаров кивнул, что понимает, но вслух сказал: