– Постойте, не торопитесь. Подумайте, император, которого вы так ненавидите, дал вам, проигравшим войну десять лет назад, то, что никто никогда не дает побежденным – он уравнял вас с победителями. Неужели вас не трогает даже это?

– Уравнял, потому что это дешевле, чем отлавливать нас и добивать.

– Госпожа Алиенора, подумайте о славном прошлом вашего рода. Ваши предки верно служили Империи…

– Я тоже пыталась служить ей. И чудом избежала казни.

– Вам всем так непременно хочется меня убить?

Альвисы, охранявшие Людвига, промолчали, но он почувствовал напряжение неприятия.

– Твои люди нарушили клятву чести! – презрительно бросил Тильверт.

Алиенора отвернулась.

– Решайте сами, что с ним делать. Я не могу.

– Я сейчас вызову его на поединок и убью, – заявил юноша.

«Святые покровители, – подумал Людвиг, – это у них наследственное. Как будто именно этого поединка мне еще и не хватало».

– Смерть ему, – повторили почти в голос двое незнакомых альвисов, охранявших Хайни.

«А ведь им все равно, виновен я или нет. Они просто ненавидят меня. Ненавидят, имея для этого все основания. И убьют не за измену Тассельгорна – просто потому, что теперь могут сделать это со спокойной совестью, по правилам».

– Ну, раз вы так решили, делайте, что хотите, я не буду на это смотреть, – хозяйка встала и направилась к выходу.

– Вывести его во двор, Дайгал, и прикончить?

Альвис, который до сих пор казался слегка озадаченным, медлил.

– Что тут было без меня? Он пытался сбежать?

– Нет, читал все время, не отрываясь.

Людвига окружили теснее. Справа, слева, кто-то зашел сзади.