— А нечего было лакать литрами, — усмехнулся Кирилл. — Они ж интеллигентные люди, по граммам ее в соки капают.

— Ладно, осядь. На себя бы вчера посмотрел…

Оба находились в машине с зашторенными окнами. Их снова куда-то везли. Кирилл подозревал, что на космодром. Машки не было, ее посадили в другую машину.

— И часто ты здесь проветриваешься? — спросил Дрын.

— А то! Каждый выходной летаю.

— Надо б еще разок сюда… со своей водкой.

— Ага, нужен ты здесь очень.

За окном раздался нарастающий оглушительный свист, скорее даже визг, от которого почти не защитили стекла машины. Дрын сморщился и опять схватился за голову. Кирилл оттянул шторку, выглянул. Точно, это был космодром. За деревьями опускался в клубах дыма какой-то аппарат, виднелись вышки, решетчатые мачты.

— Приехали. Попроси хоть таблетку у кого-нибудь, а то так и будешь мучиться.

— Пивка бы лучше, — покачал головой Дрын. Машина подъехала прямо к трапу. Кирилл вышел и увидел перед собой самый обычный самолет, разве что, какой-то непривычно массивный и приземистый, на очень коротких шасси. Следом подкатила вторая машина, из нее вышла Машка, Спартак, еще какие-то люди.

Прощание получилось чуточку бестолковым, суетливым. Впрочем, Кирилл и не жаждал обниматься и ронять слезы на погоны этих полузнакомых людей. Он только с тревогой поглядывал на Машку, которая была мрачнее тучи.

Спартак пока не прощался — он провожал команду до орбитальной базы. Между тем Дрыну энергично жал руку невысокий лопоухий офицер, маскируя мешки под глазами широкой улыбкой.

Поднялись по трапу, услышали за спиной тяжелый лязг люков. Действительно, самолет как самолет, три ряда кресел… Покрасивее, правда, поинтересней наших. И стюардесса не в юбочке, а в комбинезоне.

Салон был почти пустой, только где-то впереди трое людей странного вида переговаривались, близко наклоняясь друг к другу. Почему-то у всех у них были белые повязки на лицах.

Кирилл захотел поговорить с Машкой, но она с печалью глядела в иллюминатор и отвечала односложно. Ей не хотелось разговаривать.

Засвистели двигатели, самолет начал разбегаться.

— Это орбитальный рейсовый самолет, — объяснил Спартак. — Ежедневный рейс по восьми гражданским и научным базам. Сегодня они специально меняют маршрут, чтобы нас высадить.

За стеклами иллюминаторов вскоре появились облака, потом они оказались далеко внизу, а вскоре вообще исчезли. Смотреть вниз стало неинтересно. Земли уже не было видно, а самолет все набирал высоту. То и дело закладывало уши, иногда ускорение начинало вжимать в кресло. Потом стало холодно, но почти сразу из-под кресел начало подниматься тепло.