Оба отдали честь и вышли.

Иоситаро чуть не бегом бросился в свою комнату, но Дилл не отставал.

— Иоситаро, постой. — Тот остановился. — Это было немного грубовато. Я просто хочу сказать, что не верю, будто Гарвин предатель.

— При чем тут предательство? — взъярился Ньянгу. — Предать можно то, что твое. А он тут такой же посторонний, как вы… или я.

— Прости. Не то слово. Я имел в виду, что не думаю, будто он «кинул» нас. Скажи, у тебя есть хоть какая-то идея насчет того, почему пилота застрелили?

— Если бы она у меня и была, финф Дилл, черта лысого я бы вам ее выложил.

Дилл вспыхнул и отшатнулся, стиснув кулаки. Иоситаро тоже принял стойку, слегка сжав пальцы. Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом Дилл расслабился.

— Прости, — сказал он. — Я спросил, потому что близко знал пилота. — Он повернулся и быстро пошел прочь.

Подождав, пока он скроется из вида, Ньянгу направился туда, где были установлены два кома, с помощью которых можно было выйти на связь с городом. Однако он внезапно остановился и зашагал обратно в сторону штаб-квартиры. Там, рядом с магазином, стояли несколько ком-кабин, которые, как он надеялся, не прослушиваются.

«Но даже если и прослушиваются, что из этого?»

«Кук» с силой ударился о землю, лениво перевернулся два раза и остановился, врезавшись в низкую каменную стену.

Гарвин Янсма сел и сплюнул кровь. Мир перестал вращаться вокруг него. Он лежал на теле стрелка, и именно это спасло его от гибели. Сам стрелок был мертв. Еще у одного солдата выстрелом бластера разнесло череп. Пилот… Пилот навалился на пульт управления, и по тому, как обвисло его тело, Гарвин догадался обо всем.

Он услышал крики, сквозь дыру в грузовом отсеке выглянул на улицу и увидел пятьдесят или больше бегущих в его сторону 'раум. Некоторые были вооружены дубинками, другие ножами, а у третьих в руках были просто вывороченные из мостовой булыжники. Гарвин выхватил пистолет и едва не открыл стрельбу, но внезапно ему в голову пришла мысль. Сознавая все, он сделал в спину погибшего пилота четыре выстрела.

— Вот тебе, гад! — закричал он и повернулся. Самой быстрой из бегущих оказалась женщина лет тридцати. Пылая жаждой мести и размахивая длинными ножницами, она уже почти забралась в «кук».

— Вот и ты, сестра! — закричал Гарвин. — Да здравствует Движение! — И бросил ей пистолет.

Женщина удивленно распахнула глаза, выронила ножницы, поймала пистолет обеими руками и неуклюже прицелилась прямо Гарвину в грудь.

— Вы спасли меня! — продолжал надрываться Гарвин, от всей души надеясь, что выбрал правильную линию поведения.