Нога у зема, несомненно, горела и ныла. Превозмогая боль, он приподнялся и, судя по ракурсу, посмотрел на рваную опаленную дыру в бедре. Взгляд перенесся и обозрел поверхность, на которой лежало его тело. Еще секунду назад казавшиеся камнями и ветками, окружающие предметы в действительности оказались головами, телами и конечностями мертвецов. В одном из покореженных смертью лиц узнавались черты бригадного атамана, что произвел их арест. Вот и пообщались накоротке.
Попытка встать на ноги привлекла внимание одной из громадных птиц. Ее крылья закрыли солнце и, подняв над ним свой пилообразный клюв, она ринулась вперед, чтобы разорвать облюбованную жертву.
Он увернулся. Клюв ударил в тело, лежавшее под ним. Резкое движение убавило сил, пронзило болью, да так, что и в глазах наверняка потемнело – изображение завибрировало вместе с трясущейся головой носителя датчика. Птица удивленно клекотала. Она не привыкла к тому, что еда двигается и уворачивается. Поэтому она потеряла интерес к странной пище и принялась за пищу привычную – неподвижную. Долбанула клювом в голову бригадира, расколола его и принялась лакомиться зеленовато-красным мозгом… Многие поколения ее предков занимались тем, что у рас с другими погребальными обычаями делают черви. Стервятница не знала, что такое охота. Поэтому ЖИВОЙ человек в могильном колодце мог чувствовать себя в безопасности – знай успевай отскакивать вовремя.
Что бывший труп и делал, при этом зачем-то хватая себя за волосы и что-то из них пытаясь вычесать скрюченными пальцами.
…Стражник наверху, сообразив, что видит именно то, что видит, растерялся. Что делать в таких случаях, ни один устав караульной службы не предусмотрел.
А то, что произошло в следующую минуту, вообще показалось гвардейцу галлюцинацией… Дикий крик боли наполнил каменный мешок до краев. Орала