…В гараже пахло бензином, а в погребе под гаражом квашеной капустой. Михалыч щелкнул выключателем. Едва тлеющая лампочка осветила крутые ступеньки. Ряды банок с маринованными овощами. Мы спустились. И на полу, в углу обнаружился длинный сверток. Я зажгла аккумуляторный фонарь. Старик дернул край матовой пленки, развернул.
Внутри был труп. Человек средних лет, с аккуратной дыркой во лбу.
Внутри был труп. Человек средних лет, с аккуратной дыркой во лбу.
— Двоих наших замочил, прежде чем я его успокоил, — вздохнул Михалыч.
— Двоих наших замочил, прежде чем я его успокоил, — вздохнул Михалыч.
Мертвец не казался серьезным противником. Уж больно невзрачен. Грязно-синий драный свитер, потертые джинсы. Носки дырявые. А обуви нет.
Мертвец не казался серьезным противником. Уж больно невзрачен. Грязно-синий драный свитер, потертые джинсы. Носки дырявые. А обуви нет.
Старик проследил мой взгляд и пояснил:
Старик проследил мой взгляд и пояснил:
— Ботинки у гада хорошие. И вроде — сорок третий. Может, Локи подойдут? Не помнишь, какой у него размер?
— Ботинки у гада хорошие. И вроде — сорок третий. Может, Локи подойдут? Не помнишь, какой у него размер?
— Сорок третий — в самый раз, — выдавила я.
— Сорок третий — в самый раз, — выдавила я.
— Только не объясняй Генке — откуда. Ещё начнет брезговать, дурачок…
Михалыч достал цилиндрик сканера и присел рядом с телом. Поводил цилиндриком. И озабоченно качнул головой:
— Не получается. Может, сигнал слабый?
— Не получается. Может, сигнал слабый?
Закатал рукава у трупа и провел сканером по желтоватой коже.
Закатал рукава у трупа и провел сканером по желтоватой коже.