А мы… Как глупо, нелепо… Неужели надо уйти навсегда, чтобы тебя поняли? Чтобы по болезненной пустоте осознали, кем ты был…

Я хватаю Чингиза за плечо:

— Останови!

Он не спорит. Сворачивает на обочину лесной дороги. И целую минуту мы сидим — неподвижные, беззвучные, как тени. Голова Артёма по-прежнему у меня на коленях. Его непослушные пряди — под моими пальцами…

— Таня… — осторожно начинает Грэй. И тут же замолкает. Будто понимает — не надо слов.

Я открываю дверцу и вылезаю из машины. Не оглядываюсь. Иду вперёд. Мокрые ветви обдают меня брызгами. Холодят кожу. Это хорошо… Раствориться, стать частью этой листвы… Стать росой и влажной корой. Дождём и птицей на ветке.

Уйти.

Потерять себя. И больше никого не терять…

Сама не заметила, как оказалась глубоко в лесу. Кажется, позади были шаги Грэя. Но он отстал. Да и лес вдруг кончился.

Где я?

Берег широкой спокойной реки. Маленькая церквушка. Рядом с ней — копна сена. Запах свежескошенной травы — как в детстве…

А внутри нарастает щемящее чувство. Однажды я всё это уже видела… Выходит, то был не сон?

Подхожу ближе. На лугу у реки — двое. Бородатый мужчина средних лет и молодой паренёк. В руках у младшего — коса. Её ритмичные движения отзываются влажным шелестом.

— Ниже бери, ниже, — терпеливо учит старший. — Да не сбивай, а режь… — Отбирает косу. — Гляди. — Взмах — и лезвие прочерчивает дорожку в траве. Укладывает стебли ровным рядком. — Вот так. Понял?

Парень кивает и опять берётся за рукоять.

Старший ласково щурится:

— Меньше захватывай… И не спеши.

Я ведь знаю этот голос. Эту безмятежную улыбку…

Но меня будто не видят. Слишком заняты.