Как завороженная, я смотрю на тусклые высверки лезвия, на росистую податливую траву… И смертоносный мир, тот, что я оставила за спиной, начинает казаться уродливой, безумной галлюцинацией. Импланты, спутники-шпионы, убийцы в бронекостюмах… Пусть повыше взойдёт солнце… Может, они сами развеются?..

Что-то одно может быть реальностью.

Радостный щебет воробьев. Лучи на золотой маковке церкви.

И мерные взмахи косы в руках жилистого парня. Вчера я сама видела его лежащим на подоконнике. С дыркой в виске. С навсегда остановившимися зрачками. А сегодня…

Опускаю веки. Если бы это было на самом деле!

Опять смотрю.

Но юноша и не думает исчезать. Раскрасневшийся и сосредоточенно насупленный. Не отвлекающийся по мелочам: Мокрая трава ложится аккуратными пластами…

Пересиливаю себя. Стряхиваю оцепенение. И делаю ещё шаг. Бородатый поднимает глаза:

— Здравствуй, Таня.

— Здравствуй… Николай.

Мучительно яркое воспоминание.

Камера в подвале охранки. Тёмный пакет на молнии. СОКовцы укладывают в него уже застывшее тело…

Четыре дня назад…

Я глотаю комок и бормочу:

— Ты… ты — выжил?

Даже мне самой фраза кажется ненужной, нелепой…

Он смеётся. Идёт навстречу. Останавливается, когда между нами лишь один шаг. Я хочу сделать этот шаг. Но так и не решаюсь.

Мы смотрим друг на друга. Целую минуту. А может — лишь пару секунд…

Потом он кивает:

— Ты нашла путь. Я ведь говорил — ты сумеешь…