На лице унтера изобразилась крайняя растерянность.

— Давайте сюда ключи, — приказал Кин. — И спасайтесь, немедленно.

— Я же на посту, — нерешительно промямлил дежурный, доставая из ящика стола большое кольцо с тюремными ключами.

— Уносите ноги, кому говорю. Под мою ответственность. — И, выхватив связку ключей у обомлевшего дежурного, Кин повертел ее в руках.

— Где ключ от решетки?

— Вот этот.

— А от первой камеры?

— Вот.

— Давайте бегите отсюда, пока здание не обрушилось.

Не обращая больше внимания на унтера, Кин поспешно открыл замок решетчатой двери, которая отгораживала дежурку от коридора гауптвахты, затем отпер и распахнул дверь первой камеры.

— Выходите, быстро, — велел он..

— Там, наверху, вроде крупный переполох? — осведомился Ронч, не спеша вставая с койки.

В этот момент сверху донесся раскатистый взрыв, пол под ногами содрогнулся, и потолочные плафоны разом погасли. В кромешной тьме Кин быстро шагнул в дверной проем и прижался плечом к косяку, получив таким образом крохотный шанс уцелеть, если обвалятся потолочные перекрытия. На череду ежесекундных мощных взрывов наслаивался грохот обваливающихся стен, как будто взбесившийся великан упрямо долбил здание ломом, стараясь добраться до подвала. Потом все стихло так же неожиданно, как и началось.

— Элий, вы где? — позвал Ронч.

— Я здесь, — отозвался Кин, доставая из планшета фонарик величиной с мизинец.

Темнота отпрянула в углы, бледный лучик озарил камеру, выхватив из темноты искаженное лицо Ронча.

— Слушайте, что это было, землетрясение? — спросил тот.

— Хуже. — Кин отвел фонарик, сообразив, что светит Рончу прямо в глаза. — Это псевдоптероны бомбят поселок.

— Не понял. Что значит — бомбят?

— В самом прямом смысле. Там, наверху, летает тьма-тьмущая псевдоптеронов с какими-то пузырями на брюхе. На глазок тысяч десять особей, если не больше. А в пузырях у них заряд взрывчатки, нечто вроде нитроглицерина, по-моему.