— Да, чем-то вроде того.

Наступившая мертвая тишина, не нарушаемая ни единым звуком, давила на барабанные перепонки нестерпимой тяжестью.

— Надо посмотреть, что там делается наверху, — предложил Кин. — Кажется, бомбежка закончилась.

— Что ж, пойдем поглядим, — отозвался Ронч, вставая с койки.

Подойдя к выходу из дежурки наверх, Кин увидел, что лестница примерно посередине загорожена косо привалившимися друг к другу вибробетонитовыми плитами стен. Он подошел к завалу, пригнулся и посветил фонариком в треугольный лаз. Путь из подвала наглухо перегородила мешанина обломков помельче, из-под которых на ступеньки выползла густая лужица крови.

— Значит, дежурного придавило, — сказал он себе под нос.

— Что вы сказали? — переспросил топчущийся позади него Ронч.

— Мы тут закупорены, — буркнул Кин. — Похоже, наглухо. Самим отсюда не выбраться.

Он бесцельно пнул ногой плиту и побрел по лестнице вниз. Вернувшись в камеру, Кин уселся на табурет, Ронч устроился на койке, подобрав под себя ноги.

— Элий, слушайте, а чего вы за мной прибежали? — спросил Ронч. — Я вам что, дороже собственной жизни?

— Сам не знаю, — честно признался Кин. — Надо же было сделать хоть что-нибудь. Вообще-то останься я наверху, наверняка был бы уже трупом.

— Оружие вроде при вас?

— Да, конечно. — Кин похлопал по кобуре.

— Долго мы тут без еды и питья не протянем, — задумчиво промолвил Ронч. — И откапывать нас некому.

— Похоже на то, — согласился Кин.

— Знаете, Элий, у меня к вам будет большая просьба.

— Говорите.

— Когда я начну загибаться от жажды, не сочтите за труд прикончить меня из икстера. По крайней мере это не такая мучительная смерть, — сказал Ронч и, не дождавшись ответа, спросил: — Обещаете?

— Думаю, если до этого дойдет, мы бросим жребий, кому стрелять, — после долгого раздумья произнес Кин.

— Ладно, согласен.