Вечерние новости в Восточном полушарии, ночные и утренние в Западном уже полны сообщений и попыток комментариев. Основной рефрен: не стоит поддаваться панике, подождем выводов ученых. Одинаково бодрые лица ведущих, вне зависимости от их цвета — белого, черного, кофейного или желтого.

В среднем количество летальных исходов от сердечно-сосудистых заболеваний и кризов подскочило в эту ночь на треть. Пик, как всегда, пришелся на предрассветный час — от четырех до пяти утра. Предыдущий же час, называемый «часом рождений», с трех до четырех, принес человечеству вполовину меньше младенцев, чем диктовала выведенная годами статистика. Однако и этот факт отметить не успели.

Страны, народы и расы не имели значения. Проворачиваясь в новые сутки, планета словно окатывалась ливнем забвения жизни. Это касалось не только вида Хомо сапиенс.

6-е, полдень по местному времени. На пляж близ Сан-Диего, северная часть побережья Калифорнии, сто миль от Лос-Анджелеса, выбросилась стая дельфинов, не менее полутора сотен голов. Усилия спасательных служб, волонтеров и местных жителей оказались тщетны: животные вели себя агрессивно, противились всем попыткам отогнать их обратно в океан. Достигнув берега, почти сразу умирали. До того как спасатели решились на применение пуль-шприцев с обездвиживающим зарядом, эта участь постигла около двух третей стада.

Снотворное оказалось малоэффективным. Вскрытие резюмировало остановку сердца во всех случаях.

«Зачем, зачем они это сделали?!» — Мэгги Диксон, чернокожая, сорок один год, в желтом пластиковом плаще, с мертвым дельфиненком на руках. (Съемка «Л.-А. -Монинг ньюс-Ти-Ви».)

Это был единственный отмеченный людьми случай.

В течение последующих двух часов массовые самоубийства китообразных произошли: в Северном полушарии — в глухом лабиринте островков пролива Гекаты на западном побережье Канады (горбачи), в Чешской губе (стадо белух); в Южном полушарии — глубокой ночью на Южной Георгии (касатки), на двух необитаемых островках группы Окленд, южнее Новой Зеландии (три семьи кашалотов — самцы, одиннадцать самок, два детеныша).

Берега озер и малых рек канадских провинций Саскачеван, Альберта, Манитова шевелились, и вскипала вода от сотен тысяч бросающихся в нее леммингов — грызунов из семейства полевок.

Ночь мешала видеть аналогичные явления на тундровых речках от Печоры до Лены.

Из прибрежных зон островов Океании, где добываются лангусты, начался повальный исход этих ракообразных. Целые поля усов-антенн, колеблясь и раскачиваясь, уходили от своих песчаных и коралловых пастбищ в гибельные глубины, чтобы затеряться там навсегда. Люди так и не узнали этого.