Харон прищурился.
— А сколько у тебя останется попыток после этой, Дэш?
А сколько у тебя останется попыток после этой, Дэш?
— Пять, — ответил тот автоматически и запнулся. — Ну вот, Перевозчик, ты узнал и это, — произнес Дэш, — больше я тебе не нужен.
— Пять, —
Ну вот, Перевозчик, ты узнал и это,
больше я тебе не нужен.
— Я знал это уже давно. Еще перед последним рейсом. Один из тех, кто бывал у Локо…
— Я знал это уже давно. Еще перед последним рейсом. Один из тех, кто бывал у Локо…
— Неважно, когда ты узнал. Важно, когда ты сказал это сам. Слово произнесенное есть истина, а не ложь. Утверждавший обратное лукавил. Вы большие мастера скрывать явленную вам правду, там, в вашем Мире. Прощай, Перевозчик. Иди и надейся.
Неважно, когда ты узнал. Важно, когда ты сказал это сам. Слово произнесенное есть истина, а не ложь. Утверждавший обратное лукавил. Вы большие мастера скрывать явленную вам правду, там, в вашем Мире. Прощай, Перевозчик. Иди и надейся.
Они все-таки улыбнулись друг другу. Харон — своей страшной улыбкой одушевленного манекена. Дэш — одними глазами.
— Я погляжу тебе вслед, иди.
Я погляжу тебе вслед, иди.
— Это будет как помахать платочком?
Это будет как помахать платочком?
— Это будет — просто посмотреть вслед. В моем Мире прощались так.
Это будет — просто посмотреть вслед. В моем Мире прощались так.
— В моем тоже, Даймон Уэш.
В моем тоже, Даймон Уэш.