Катя, чуть ли не крича от радости, бросилась вперед, продралась через хлещущие по лицу березовые ветки, и бегом помчалась по полю — к дороге! Дорога, сколько бы длинной она не была, гарантировано выведет её к людям!

Катин восторг несколько поутих, когда она увидела вблизи, что это за дорога. Судя по всему, ездили по ней последний раз очень давно — осенью, а может, и летом, по крайней мере, между глинистыми валиками, оставшимися от ножа грейдера, и вытаявшими из-под снега, лежала нетронутая, девственная снежная целина.

Но все равно, дорога, даже если ею не пользовались с лета, ведет к человеку, вот только в какую сторону по ней надо идти? Катя задумалась, повертела головой, всматриваясь то в одну, то в другую сторону, потом решительно махнула рукой, и пошла налево — тут дорога, некоторое время петляя по полю, круто загибала к лесу и дальше вела в том же направлении, в котором Катя шла по просеке — на восток!

Поле она прошла довольно быстро — вскоре вокруг Кати уже высились островерхие, темные ели. Дорога, по счастью не очень заросла бурьяном — громкий треск, с которым ломались сухие стебли, пугал Катю — ей казалось, что её слышно на двадцать километров вокруг.

Густой ельник, стоявший непроходимой стеной, угнетал одним своим видом — темно-зеленая хвоя, нижние мертвые ветки, которым не хватило солнца, строго коническая форма каждого дерева — словно бы их нарисовал какой-то мрачный художник, иллюстрировавший книгу ужасов…

Солнце мало-по-малу стало клониться к заходу. На Катю несколько раз обрушивались приступы голода, однажды она даже присела на вытаявшую из снега корягу — закружилась голова. Может быть, местный житель и нашел бы, чем подкрепить свои силы в этом мрачном лесу, но Катя всю свою жизнь прожила в Москве, с природой общалась только на даче, или во время редких вылазок «на волю», происходивших ещё в золотые студенческие годы…

«Если сегодня я не выйду к людям, я погибну! И вместе со мной погибнет мой маленький! Катька, думай! Надо что-то делать!», — такие безмолвные диалоги из серии «сама с собой» Катя проводила чуть ли не ежечасно, и каждый раз после внутреннего приказа принималась усиленно думать, соображать, прикидывать, но постепенно её мысли уходили в сторону, и она сама не замечала, как принималась вспоминать маму, Сергея, подруг, какие-то моменты из жизни… Так продолжалось довольно долго, пока в мозгу вновь не звучало: «Катька! Думай!..». И все начиналось с начала…

Солнце теперь светило Кате в спину, и по тому, что её тень на снегу становиться все длиннее и длиннее, Катя поняла, что вечер настигает её с неумолимостью волчьей стаи. Уже исчезло сопуствующее ей весь день ощущение тепла — опустившиееся солнце перестало припекать, и из под еловых лап, торчащих со всех сторон, потянуло холодом.