«Ми-8» взлетел довольно стремительно — Сергей, никогда до этого не летавший на вертолетах, ощутил в желудке неприятную, холодную пустоту, вспомнил подъем на скоростном лифте в главном здании МГУ — ощущения были похожи, с той лишь разницей, что лифт не качало и он не трясся, словно больной в лихорадке.

Вертолет набрал нужную высоту, накренился вперед и полетел, забирая к северу. За мутноватыми стеклами иллюминаторов было хорошо видно остававшуюся позади Москву, большое, багровое солнце, клонящееся к заходу, и серые, рваные облака.

Они специально подгадали со временем отлета — что бы подлететь к Комолякам в темноте. Ветролет планировалось оставить километрах в трех-четырех, в сторонке — судя по карте, в северных вологодских лесах повсюду были болотца, достаточно безлесные, и как очень хотелось верить Сергею, не смотря на весну ещё достаточно промерзлые, для того, чтобы туда смог сесть тяжелый «Ми-8».

Полет проходил нормально. Хосы дремал, привалившись к огромному, занимающему половину салона сварному дополнительному топливному баку с полутонной керосина, крашенному в оранжевый цвет. На баке крупно было написано: «Не курить!», и очень по-русски валялись смятые сигаретные окурки.

Сергей смотрел в окно, на проплывающие внизу дороги, деревушки, поселки, какие-то стройки, столбы, машины. Вертолет летел невысоко, можно было даже различить отдельных людей там, внизу. Но постепено пейзаж начал меняться — Подмосковье, обжитое и цивилизованное, осталось позади, и под оранжевым брюхом вертолета поплыла серая щетина бескрайних лесов, изредка, как полоски на голове рейвера, разделяемая просеками и дорогами.

В голове у Сергея царил сумбур. После неудачного обмена и пожара в Центре он почему-то не мог, даже заставляя себя специально, представить Катино лицо. Это было ужасно, но это было так: до этого, в любой, даже самой безнадежной ситуации, когда жизнь его висела на волоске, Сергей всегда внутренним зрением ВИДЕЛ милое, до боли милое и родное лицо. Теперь в голове вместо этого мерцала какая-то серая пустота…

«Куда летим? Что нас там ждет? Вдруг эти самые Комоляки — хорошо укрепленная база, на которой сидит отряд каких-нибудь наемников, которые покрошат нас ещё на подлете? Или, наоборот, вот мы сейчас прилетим — а там давно занесенное снегом пепелище, и все? А если мы вообще попросту не найдем этих Комоляк? Или их вообще не существует, и иы стали жертвой хорошо продуманного обмана?», — Сергей думал, прикидывал, пытался просчитать все возможные ситуации, особенно негативные, как будто просчитай он их все действительно, и эти ситуации не воплотятся в реальность.