– Наши-то все знают. Одни говорят, вроде скамья эта как ловушка. Присел человек и оцепенел. А дальше тварь, что соорудила ее, придет и прикончит ночью. А другие считают, что сама скамья проклята и пьет жизнь из сидящих на ней.

Я наморщил лоб, озирая приютившую меня скамейку. Мебель как мебель. Выкрашена серебристой, облупившейся краской. Прямо над ней раскинул ветви клен, сейчас уже почти облетевший. И соседние скамейки отзывались тупым ощущением мертвого железа и дерева. Ни малейшего признака магической активности.

– А девушка отчего умерла?

– В морге потом сказали, таблеток наглоталась… Может, и так. Только умерла-то она все равно здесь…

Под взглядами равнодушных прохожих, которые шли мимо по своим делам, не обращая внимания, как погибает на скамейке девушка. Или замерзает бомж. Или старик от сердечного приступа… Зачем тут волшба и скамейки-оборотни? Достаточно простого человеческого безразличия.

– Там, в конце аллеи, кафе есть, – сообщил напоследок дворник, глядя, как я, болезненно кривясь, пытаюсь свернуть промерзший гобелен в рулон. – Кофе дают и еще чего покрепче…

Лишь когда он отошел, я спохватился, что забыл спросить, где именно нахожусь и который час. Но если со временем суток еще кое-как можно разобраться (судя по солнцу и прохожим – примерно середина дня), то с местонахождением было сложнее. Последнее, что я помню со вчерашней (вчерашней ли?) ночи, так это смутное месиво городских огней, надвигающееся навстречу. Неприятно быстро надвигающееся, потому что потерявший управление и ошалевший самолет несся по стремительной синусоиде и готовился рухнуть на землю. А дальше… Что было дальше? Кажется, потом я еще куда-то брел, волоча за собой гобелен, как дракон перебитые крылья (тяжело, бесполезно, но не оставишь), а затем…

Не помню. Как здесь оказался, почему не замерз за ночь в мокрой одежде и откуда… Я ошеломленно уставился на незнакомую куртку, в которую был облачен. Недоверчиво потрогал теплую подстежку, еще хранившую клочья распавшегося обогревающего заклятия… Заклятие, если судить по почерку, мое. Откуда я взял на него силы? Не помню… После битвы титанов я был выжат досуха… Но, допустим, что что-то сохранилось. Однако куртка-то настоящая… И рана в плече залечена. Кое-как, но залечена, только на свитере все еще сохранился разрез, испачканный кровью.

Я потер ноющие виски. Соображалось плохо. Вспоминалось еще хуже.

Ведь все равно замерз. Если не насмерть, то где-то близко к этому. Выстыл изнутри, как распахнутый настежь дом зимней ночью. И если не предпринять срочные меры, то можно остаться на этой скамейке подтверждением городской легенды.