Кое-как упаковав гобелен (спасибо, друг, ты здорово выручил меня вчера), я двинулся в указанном дворником направлении.

Серьезная девушка за стойкой несколько секунд пристально изучала меня, не решаясь взять деньги, но затем все-таки выставила чашку с кофе. В крошечном зале кафе-фонарика все равно никого, кроме меня, не было, так что клиентов я ей не распугаю.

Мельком увидев свое отражение, размноженное в зеркалах, развешанных в простенках, я подивился человеколюбию и мужеству этой девушки. Зрелище было то еще. Мутный взгляд. Опухшая, перекошенная, со ссадинами и синяками физиономия. Изжеванная одежда. В охапке темный ворох грязного, наспех свернутого полотнища.

Ни запаха, ни вкуса кофе я не ощутил. Горячая жидкость наскоро обласкала язык и нёбо, чуть разморозила заложенную глотку и бесследно канула в желудке, не вызвав отклика. Не кофе мне сейчас требовался. Но ничего другого, вопреки заверениям дворника, в заведении не оказалось. Или я зашел не в то кафе?

Грея руки об остывающую чашку, я тупо смотрел на смятую пачку грязноватых купюр, которые добыл в результате мучительных и неловких поисков под недоверчивым взглядом девушки за стойкой. Кроме денег я обнаружил втиснутый в задний карман справочник. Видно, с этой книгой мне не суждено расстаться ни при каких обстоятельствах, хотя очередная куртка отошла в неизвестность. Которая по счету за последнее время? И почему-то всегда с припасенными деньгами. Закономерность это или моя безответственность? Некоторых удары судьбы ничему не учат.

Впрочем, взамен я приобрел другую. Пусть и явно ношенную. А вместо утраченных собственных денег приобрел не слишком толстую пачку денег чужих. И тайна их происхождения скрывалась в смерзшихся складках моей памяти.

Что-то произошло ушедшей ночью. Я не помню что.

– Желаете что-нибудь еще? – с вежливой неприязнью осведомилась девушка, рискнув оставить свою безопасную стойку и приблизиться ко мне.

Желаю. Бутылку коньяку. И фирменный обед с восемью переменами блюд… Ну или хотя бы таблетку аспирина.

– У меня есть аспирин, – вдруг отозвалась девушка, внезапно смягчившись. Похоже, последнее пожелание я высказал вслух.

И она действительно принесла аспирин. И еще одну чашку кофе в одноразовом стаканчике. И виновато попросила уйти, пока не увидел хозяин.

Я ушел. Зачем огорчать добрую девушку? Сгрыз пожертвованный аспирин, запив его кофе, устроился возле декоративной башенки на берегу забранного в разноцветную плитку ручейка и принялся размышлять.

Потребность что-то делать (срочно! обязательно!) смешивалась с апатией (зачем, если все так паршиво?..). Как яд Магрицевых мантикор отравлял кровь, так посеянные им сомнения разъедали душу. А ведь верно, если бы моя семья хотела вытащить меня даже из пределов Белых, они бы наверняка нашли способ поэффективнее подсказанного Корнилом. Зачем надо было так усложнять? Как ни печально, я сам могу предложить несколько причин. Начиная с того, что я, как ни крути, чужак в доме Корнила. Приемыш. Белая ворона в Черной стае. Как в прямом, так и в переносном смысле. В свое время Корнил и его Семья были вынуждены порвать с некоторой родней именно потому, что те отказались принимать чужака в клан. Зато в последнее время утраченные связи, если доверять слухам, были восстановлены. С какой стати? Я давно не был дома, возможно, я многого не знаю…