– Ну раз такое дело, может, вы с меня слезете? – задушенным голосом осведомился Герайд.

Возмущенно потрескивал костерок, дымя и жалуясь на отсыревшую пищу и с неохотой принимаясь обгладывать подброшенные в его жаркое чрево ветки. Входил во вкус, оживлялся, азартно пытаясь достать языками хлопья сыплющегося снега и распространяя вокруг дымное тепло. Наслаждался до следующей порции влажного топлива. Как мы наслаждались покоем до следующего шквала событий.

За пределами освещенного круга мир утрачивал цвет и перспективу. За стеной снега при желании можно было различить лишь смутные, серые тени и зыбкие силуэты, как на недодержанном снимке. Звуки гасли почти все, кроме самых близких, – плеск тяжелой, холодной воды, шелест обрушивающегося с ветвей мокрого снега, поскрипывание зависшего в воздухе гигантским нетопырем «кентавра»…

– А он не рухнет? – обеспокоенно спросила Ксения, когда мы решили так и оставить его над водой.

– Ты еще спроси, а не выдохнутся ли у гобелена батарейки… – отозвался изрядно помятый и побитый, а оттого слегка нервный Герайд.

«Кентавр» покорно вытерпел и это издевательство. Пожалуй, я переменил свое мнение относительно его названия. Сроду кентавры не отличались подобной покорностью… Оставили мы его висеть потому, что, дезактивировав непредсказуемый гобелен, мы рисковали, он мог перестать действовать, а второй попытки сброситься с обрыва никому предпринимать не хотелось.

Любопытно, отчего он вообще пробудился? Тоже почуял во мне формулу чужой силы, или его создатель вложил в свое творение очень странный способ запуска?.. Шутник.

Свалив свою охапку мокрого и грязного хвороста (а иного на этом крошечном островке посреди реки, где росла жидкая рощица из десятка рябин, и не водилось), я устроился поближе к огню и выудил из-за пазухи сбереженные клочья пергамента. Нетерпение давно глодало меня, но времени обстоятельно рассмотреть добычу все не находилось. То погоня мешала, то безумный полет вдоль русла реки Бережной, по границе Черных и Белых территорий, то попытка устроиться на отдых посреди разлившейся и совсем уже не бережной реки на маленьком островке… Кто его знает, что будет дальше.

Плотная, приятная на ощупь поверхность пергаментов лоснилась.

М-да… А ведь даже по этим кривым каракулям можно угадать рисунок горной гряды. Больше того, можно даже точно назвать место, где стоял художник. Я был там не один раз в своей жизни… Практически любой маг, обучавшийся в Академии, был там хотя бы единожды. Почему я сразу не догадался? Потому что сейчас пустошь застроена и обжита. И стел в Мемориале уже давно нет. Разбились…