– Эй, подождите минутку! – крикнул в трубку Клинтвуд. – Объясните толком, кто такой этот самый Морок?

Лампочка на телефоне вновь вспыхнула, и из динамика послышался другой голос, злой и грубый, от которого в зале потянуло могильной сыростью:

– Нехорошо, господин президент! Через семь минут вашу страну уничтожат русские ракеты, а вы теряете время на пустые разговоры со всякими проходимцами.

– Кто вы? – почти шепотом спросил Клинтвуд, чувствуя, как его мозг пытается взять под контроль чья-то жестокая и сильная воля.

– Ах, мы, кажется, с вами еще не знакомы. Я и есть тот самый Морок, о котором вы спрашивали, – в голосе говорящего сквозили высокомерные нотки. – Выполняйте свой долг, президент! Россия должна быть уничтожена.

– А если я этого не сделаю? – с плохо скрываемой яростью спросил президент.

– Тогда ты и твоя страна пожалеете об этом.

– Знаешь что, Морок… – почти весело произнес Клинтвуд. – Катись-ка ты к чертовой матери!

Он добавил в трубку еще пару крепких выражений и бросил ее на рычаги.

– Господи, какой же я все-таки кретин! Я же забыл узнать имя того, кто говорил первым… – Президент огорченно развел руками.

– В России его зовут Икс, господин президент.

У двери стоял Спайк и дружелюбно улыбался.

– Спайк?! – радостно обернулся президент. – Энтони, дружище! Как я виноват перед тобой.

Президент наконец вспомнил, что за мысль неотвязно преследовала его всю эту трудную ночь. Как же он мог забыть о Спайке? Клинтвуд заключил в объятия смущенного Спайка и спросил:

– Ты все слышал?

– Да, сэр, – ответил Спайк и, кивнув на часы, добавил: – У нас очень мало времени.

Президент спохватился и также посмотрел на таймер. Увиденное заставило его невольно вскрикнуть от удивления. Таймер показывал время, отмеченное им перед телефонным звонком. Цифры еще несколько секунд неподвижно стояли, а затем начали свой роковой отсчет: 7 минут 50 секунд, 7 минут 49 секунд… Время остановилось на те несколько минут, которые он потратил на телефонный разговор… Но сегодня президент был готов поверить в любые чудеса.

– Господин президент, вас срочно вызывает ГКАС, – сообщил голос из динамика.

– Переключите его на экран, – распорядился президент.

На экране теперь было два изображения: на левой половине осталась Омаха, на правой появилось взволнованное лицо начальника ГКАС.