Эй, кто-нибудь! Есть здесь кто-нибудь?

Я здесь есть, - отозвался я, но у меня не хватило воздуха, чтобы сказать это громко. - Здесь.

…Незваное пестрое насекомое зажужжало перед моим лицом - яркий шепот, от которого нельзя отмахнуться. И далекий хор, мягкая стена голосов. Слова я не разбирал, понимая только их смысл: "Джимбо, не спи, мы идем". А потом пришло ощущение, что меня поднимает на свои сильные и уютные руки что-то защищающее от опасностей, что-то золотисто-розовое, ангельское, мужественное, с восхитительным запахом пота и сосны; отдаленные голоса бормочут что-то невнятное об уровне сахара в крови, болевом пороге, заторможенности, что-то о коленной чашечке…

- Здесь! Здесь кто-то есть!

В мои глаза бьет свет. Фонарик. Я открываю глаза, зажмуриваюсь, снова открываю. Вокруг царит какой-то кошмар. Повсюду огни. А поверх всего по-прежнему полощется и сверкает розовый саван корабля. Огромный потолок, мерцающий золотыми огнями.

- Это Маккарти. Бог мой!

- Что вы, зовите меня просто Джим.

- Он жив?

- Кажется. Да. Мертвец не может так плохо выглядеть. Капитан Маккарти?

Вы меня слышите?

Это Зигель.

- Он жив! Давайте сюда носилки!

Мне как-то удалось прохрипеть: - Где… Лиз?

- Кто?

- Генерал… Тирелли?

- Простите, я не знаю. Ее пока не нашли.

- Она же говорила по телефону…

Я помахал своим аппаратом перед Зигелем. Он взял его и нахмурился:

- Прости, но он не работает, Джим.

- Не может быть! Я только что говорил с ней. Она просила меня продержаться.