Закончив привязывать пленных, бюреры расступились, давая оценить свою работу карлику с баклажкой. Встряхнув ей, он что-то прокричал и сделал какие-то непонятные жесты в сторону двустворчатой двери помещения. Они распахнулись, и Яна увидела освещенный непонятно чем большой зал, посреди которого возвышалось почти прямоугольное нагромождение, состоящее из разнообразного мусора. Приглядевшись, Яна с отвращением поняла, что оно состоит из костей, оружия и остатков одежды, не считая обычного железного и пластикового хлама. Больше она разглядеть не успела ничего, потому что проход закрыла туша уродливой и страшно располневшей бюрерской самки, восседающей на некоем подобие инвалидного кресла на колесах. И катил это кресло вполне обычный человек, одетый в поношенную зеленую форму банковского охранника!

Это был парень похожий на Джеймса Спейдера — невысокого роста, щуплый и имеющий очки. Лицо его не было пустым и грязным, как у рабов, нет, он выглядел вполне прилично и казалось, что компания бюреров не вызывает у него ни страха, ни отвращения. Докатив тележку с маткой (так Яна окрестила про себя страшное существо) до первого занятого стола, парень остановился и равнодушно оглядел пленников, задержав на Яне взгляд только потому, что она единственная была в сознании.

Впрочем, в сознании был еще и Захар, но пошевелиться он практически не мог, дышал с трудом и был красным, как вареный рак. Очевидно, у него было страшное внутреннее давление, кровь текла из носа и ушей, глаза тоже налились кровью, он стонал, дышал с присвистом и скорее всего, ничего уже не соображал.

— Сем! — закричала матка и захлопала в ладоши, — Сор! Сем-сор!

— А, сейчас… — пробормотал парень в очках и нажал что-то на ПДА, висящем на ее дряблой шее. Дуратская мелодия из рекламы матке и присутствующим нравилась, они подвывали и пританцовывали под нее. Очкастый и Яна были вынуждены дослушать и досмотреть до конца весь этот бред, после чего карлик с баклажкой подошел к ближней к матке столешнице, на которой лежала негритЯна.

— Ватт? — спросила матка нетерпеливо, — Гунда!

— Черная гунда!

— Еда! — перебила матка.

— Еда! — согласился очкастый, — Черный гунда!

— Черный еда! — повторила матка, — Не штунка! Еда!

Из толпы карликов выскочили двое мужчин вооруженные острыми крюками, затачивались которые, по всей видимости, не на точильном камне, а вручную об асфальт или что-то похожее. Подбежав к негритЯне, они несколькими уверенными движениями избавили ее от одежды, не испортив, однако при этом ни ПДА, ни аптечку или иные мелкие ценности, необходимые каждому сталкеру. Добычу они свалили возле двустворчатых дверей, где уже был целый ворох, состоящий из одежды и оружия пленников. У одного из карликов плохо получилось справиться с ботинком Грейс, и он ударил по голени наемницы своим крюком.