Открыв глаза, он увидел, что Мясник перегружает аппарат на тележку. Провода, подключенные к сердцу, угрожающе натянулись, но боли почему-то не было.

– Ах ты черт, совсем забыл… – Мясник подошел к кровати и взялся за проволоку. – Да не трясись! Если б умер, так уж умер бы. А если нет – так живи. Медицина не возражает.

Мясник повел рукой, и жгут повис в воздухе. Костя увидел, что на концах поблескивают тонкие разъемы. Не веря своим глазам, он потрогал кожу – пальцы нащупали три затвердевших отверстия.

– Контакты. Иногда приходится кое-что корректировать. Не резать же тебя при каждом приступе. Ниток не напасешься.

– Мне вшили стимулятор?

– Батарейка на десять лет. Да! Вот это запомни строго-настрого: никакого электричества. Менять розетку для тебя то же самое, что заплывать за буйки. Чуть-чуть невезения – и шабаш.

Мясник окликнул в коридоре санитара и, показав ему на тележку с оборудованием, хлопнул по спине.

– Я хочу встать, – сказал Костя.

– Постельный режим. Но я не против. Девчонки парашу за тобой таскать замучились. Кормежка либо здесь, либо в столовой, как тебе нравится. Туалет в конце коридора. Душевые там же, но это пока рано. Что еще? Телевизор в комнате отдыха – сам найдешь, здесь заблудиться негде.

– Я под арестом?

– Ты в больнице, дурило. Если пойдет без осложнений, через месяц выпишем.

– И все?

– А что ты хотел?

– Я?.. Ничего…

Свободен, ошалело подумал Константин. Это как?.. Почему?..

А потому, что всех продал, напомнил кто-то внутри. Всех, кого знал и не знал. Теперь они осваивают северные районы. И тебе их не надо бояться. Ты свободен. Иди. Живи.

Выпишут и отпустят. А может, и местечко предложат – с его-то опытом. Темное прошлое простят, как-никак, раскаялся, честно отработал. Заплатил – чужими судьбами, близкими людьми, самим собой, в конце концов.

Константин стиснул кулаки и бессильно разжал – обрушить гнев было не на кого. Разве что на себя? На того, кто влезал в его тело, и час за часом, день за днем диктовал, диктовал… Это не так уж и напрягало – раньше. Ведь он уже не считал этот мир своим. Он давно существовал там, в новом слое, а старый казался почти нереальным. Сюда он нырял, как в пьяный кошмар: игрушечный страх перед мертвой Морозовой, безумные беседы с убитым Борисом… Он словно посещал какой-то кинотеатр. Но вот зажгли свет, и экран оказался с другой стороны.

Вернуться не удастся. Он выздоровел. Сеанс окончен.

Надо было искать тетрадку – тщательно искать, не лениться. Ведь было же время. Сколько у него было времени! Тьма. И на что оно потрачено? Теперь его еще больше. Только зачем оно?