– Не много тебе? – Хмуро спросил Петр.

– Так я ж не один, – осклабился Ренат. – На толпу раскумарим, может, и на завтра чего останется. А не останется – еще стакан возьмем. У нас с цыганами договор, мы у них вроде на абонементе.

– Оптовые скидки?

– Мы за шмаль не платим, мы ее так берем. А они зато живут без забот и своими делами занимаются. Взаимовыгодное сотрудничество.

– Сотрудничество… – протянул Петр, нервно раскачиваясь на носках. – Растешь, Ренатик. Кого еще под крышу принял? Сутенеры, кидалы?.. С блатными перетер? Ментов в районе всех купил?

– Что ж мне теперь… – буркнул Зайнуллин. – Кормиться мне на что? От твоего кармана? Западло мне, да и кончатся они у тебя скоро. Вот и задумаешься – то ли грузчиком наниматься, то ли на большую дорогу.

Костя в эти разговоры не вмешивался – знал, что бесполезно. К тому же, они сами жили на деньги, накопленные убитым Борисом. С точки зрения уголовного кодекса, Костя и Петр были ничем не лучше отморозков Рената.

На кухню вошла Настя. Одета она было по-домашнему: шлепанцы, рваные джинсы и тонкая футболка, под которой, бугря ткань, болтались большие твердые соски. Посягательств на честь и достоинство Настя не боялась. В первую же ночь с бандой Зайнуллина она выстрелила одному бойцу между ног – пуля в темноте прошла ниже, но вопрос о свободной любви был решен раз и навсегда.

– Мужики, вы охренели, – сказала Настя, открыв сумки.

– Ребята справятся, – заверил Ренат. – Нам сегодня кое-что отметить…

– В этом я не сомневаюсь. Еды, говорю, мало.

– Больше не пойдем, – крикнул кто-то из комнаты. – Жара на улице.

– Ренат! – Требовательно произнесла она.

– Не, не пойдем, – подтвердил Зайнуллин.

– Ну… Как затарились, так и пожрете, – заявила Настя, выкладывая продукты на стол. – Что-то у соседей радио не слышно.

– А мы его у них приобрели, – сказал Ренат. – Им – лишняя доза, нам – здоровый сон.

– Хоть ты сообразил. Эти идейные так бы и страдали, а потом взбесились бы и пошли глотки резать.

– Если можно договориться, надо договариваться, – важно изрек Зайнуллин. – Если нельзя, тогда уж резать…

– Подруга твоя когда вернется? – Спросил Петр. – Далеко ты ее отправила?

– Это дело наше, сугубо женское, – шутливо ответила Настя, хотя было понятно, что Людмила пошла отнюдь не за прокладками.