В прихожей щелкнул разболтанный замок, и из-за открывшейся двери потянуло сырым лестничным духом: помои, кошатина и что-то еще.

– Людмила? – Окликнула Настя.

– Нет, Дед Мороз, – отозвалась она. – Ой, дорогие мои, что на улице творится!

– Что? – Синхронно спросили Петр и Костя.

– Кошмар.

– Душегубка, – сказал Зайнуллин. – Градусов тридцать пять.

– Я не про градусы. В центре факельное шествие было.

– В такую-то жару! – застонал Ренат.

– Протест против зомбирования. Чучело президента сжигали…

– Это что ж, мы с тобой зомби? Спорю, что среди них ни одного перекинутого, – проговорила Настя. – Ну, и что дальше?

– Как обычно. Приехали водометы, президента потушили. Потом дубинками помахали. Затащили народ в автобусы – сколько влезло. А две штуки загорелись, одновременно.

– Так у них же водометы!

– Вода к тому времени кончилась. В общем, человек сто. «Скорых» понагнали – все дороги забиты, кругом аварии. Радиаторы дымятся, люди в машинах сознание теряют…

– Два автобуса сразу не загораются, – сказал Константин. – Сами не загораются, – уточнил он.

– Предупреждение для баламутов, – согласилась Людмила. – Власть показывает твердую руку. Сейчас только это и поможет. Логика сломана. Совесть?.. С совестью у нас всегда напряг. Остается страх.

– Страха и без того навалом. Толку не видно, – сказала Настя, увлекая ее в коридор. – Ренатик, смотри за макаронами.

– У вас там что, пузырь заныкан? – Недовольно произнес он. – Мотаетесь парочками… Непорядочно это, шу-шу разводить. У меня вот от вас никаких секретов. В долю я не набиваюсь, у меня своя. А если что не так… Если я и мой отряд вам не в жилу…

Распалившись, Ренат швырнул ложку в раковину, и выскочил из кухни.

– Понял, да? – Проронил Константин. – «Он и его отряд». Раньше эта тля знала два чувства: чувство холода и чувство голода. А теперь у нее появилось еще и чувство собственного достоинства. Откуда что берется?

– А бабы твои? Лучше?