– Тридцать минут, – предупредил врач.

– Мало. За полчаса не успею.

Доктор посмотрел на него, как на летающую лошадь.

– Сорок, это максимум. Или нас обоих вынесут отсюда вперед ногами. Так, ложитесь на диван. Он у вас под пленочкой? Это хорошо.

– Почему?

– Отмывать легче. Работайте кулаком. Энергичней. Хорошие вены…

– Мне все это говорят. С детства.

– Просто вас хвалить больше не за что. – Доктор ввел толстую иглу и развязал резиновый жгут. – Не передумали?

– Нет…

Свет мгновенно погас. Немаляев увидел звезды – такими, какими их не видел никто. Крупные и близкие, словно яблоки на дереве, они не слепили, наоборот – дышали ледяным холодом, заставляя его сжиматься в комок и, главное, чувствовать себя комком. Точкой.

– Борис… Борис! Черных! Ты мне нужен!..

Немаляев не знал, действительно ли он кричит, или ему только кажется. Впрочем, это было не важно. Проваливаясь дальше, глубже, в самый холод, он преодолел ту черту, до которой еще хотелось вернуться, и теперь ни о чем не жалел…

Прежде, чем открыть глаза, он заслонил их ладонью – солнце стояло в самом зените. По небу неслись маленькие затейливые облака, но ветра совсем не чувствовалось. Под спиной, угодливо проминаясь, лежал шелковый песок. Впереди ласково бултыхалось бесконечное ярко-синее море.

Нет, это должен быть океан.

Он положил на лицо футболку и заставил себя задуматься. Против пляжа Немаляев не возражал, но все не мог сообразить, как здесь оказался. Он ожидал чего-то другого.

В сознании постепенно стала собираться мозаика, некое подобие объяснения, но пока это было слишком обрывочно и недостоверно.

Пляж – его собственность… Вон от тех пальм и до той скалы – все принадлежит ему. Бунгало из тонких узловатых стволов, крытое почерневшими листьями – явная стилизация, но в пейзаж вписывается идеально. Внутри – огромный холодильник с пивом, с местным отвратительным пивом…

Из леса выходит тропинка. Если по ней подняться на холм… правильно, его особняк. Два этажа, восемь комнат. Не дворец, но жить можно. Да, там он и живет. Не один. Племянница. Единственная, кого он успел вытащить из России. Людмила. Любимая дочь нелюбимой сестры. В истребителе оставалось только одно место, и ему пришлось выбирать.

Вон она, красавица. Желтая шапочка в лазурной воде. Дальтоникам этого не оценить. С брызгами поднимает руку и машет.

Немаляев махнул в ответ и глотнул из теплой бутылки. Какая красавица!