– Передумай, Люда! – сказал Мухин с отчаянием. – Ведь не поздно!..

– Брось. Если повезет, увидимся еще. Если успеем… Попробуем Борьку упросить… сведет нас как-нибудь… не все же они сгорели… слои… пока… не все… сгорели…

С каждым словом голос звучал все тише, и вскоре Виктор уже не мог понять, действительно ли она с ним говорит, или это ему кажется. Он взял в руки ее холодную ладонь и прижал к губам, словно хотел согреть. Теплее ладонь не становилась. Через минуту, или через час – этого Мухин сказать бы не смог, Людмила слабо шевельнула пальцами. Он пощупал ее запястье, потом горло. Пульса не было. Наклонившись, Виктор поцеловал Люду – первый и последний раз в этой жизни. И закрыл ей глаза.

– Мухин!! – заорали из коридора. – Мухин, нет!!

В комнату, грохнув дверью, влетел Немаляев. Виктор не шелохнулся. Он продолжал гладить Люду по руке.

– Ф-фу… – выдохнул Сан Саныч. – Я боялся, ты тут натворишь чего-нибудь…

– Что я мог натворить? – отрешенно произнес Мухин.

– Разного, Витя. Она ведь хотела… ладно, успели…

– Нет, – сказал Мухин.

– Эвакуации не будет, – объявил Немаляев, пропустив его реплику мимо ушей. – Мы остаемся здесь. Костя с Сапером вернулись…

– Что ж так?.. – спросил Виктор, почти не слушая.

– Их выдавило. Они там погибли. Вместе со всеми. Мы потеряли слой. Конец!..

Мухин медленно кивнул. Затем снова. Кивнув в третий и четвертый раз, он вдруг заметил, что это помогает отвлечься. Вокруг не было ничего – только мертвая Людмила. И он, сидящий рядом и бессмысленно мотающий головой…

– Витя, ты что, обкурился? – спросил Костя.

В комнате, бубня себе под нос, как тот облученный, появился Сапер. Чуть позже пришел Шибанов.

– Витя, свяжи-ка нас со своим Петром, – сказал он.

– Да?..

– Я же знаю, что вы с ним контачите.

– Да…

– Кого ты в магазине дурил, Витя? Коньяк хороший раскокал… Ты уж за ребенка меня не держи. Только вот как ты в офис газеты попал? Там через склад пройти надо, посторонних туда не пускают…