— От вашего стыда нет никакого толку, — бросил Джейс с раздражением, не соответствующим доктрине Сессерды в той же степени, что и слабость, в которой признался Оми. — Укитан-лаи послал вас сюда, чтобы вы преодолели ваши предубеждения. Продлите мое время, Оми-лаи.

— Вы с большей вероятностью сможете выжить, позволив болезни течь естественным путем. Искусственные задержки усилят боль и увеличат шансы необратимых повреждений нервной системы. Внешнее заражение ускорится в процессе усвоения новых доз реланина.

— Я знаю все стандартные предупреждения, Оми-лаи. Возможно, у меня больше опыта в отравлении реланином, чем у любого другого в этой Галактике.

— Ваш сарказм указывает на отсутствие спокойствия Сессерды. Вы должны исправить эту погрешность.

— Завтра я помедитирую на эту тему, если не умру. — Джейс снял пиджак, позаимствованный у Бирка, повесил его на ветку куста и распахнул рваную рубашку над сердцем. — Уверен, что вы способны различить тепловые точки, чтобы попасть прямо в имплантант.

— Враги уже наступают, — предупредил Оми.

— Вам отлично известно, что у нас хватит времени, если вы прекратите спорить.

Усики Оми оскорбленно шевельнулись, но он быстро справился со своей реакцией.

— Ложитесь на дорожку. Боль будет краткой, но острой.

Джейс повиновался, белые камешки заскрипели под ним. Калонги поднял внешние руки, и его нижние конечности — две тонкие ноги и многочисленные настоящие руки — предстали в их золотистом, переливающемся сиянии. Некоторые руки имели кисти с различным количеством пальцев; другие, более специализированные, оканчивались гребнем, иглой в чехле или иными полезными предметами, которые калонги выращивали на своих конечностях.

Оми опустился рядом с соли и поднял одну из «ириви» — тонкую и гибкую трубчатую конечность, скрытую мантией внешних рук.

— Мне нужно максимальное количество, которое вы в состоянии мне уделить, не прикончив меня на месте, Оми-лаи, — пробормотал Джейс.

— Успокойтесь, иначе вы умрете от первой же капли моей крови у вас в сердце. — Оми зашептал нечленораздельную литанию Сессерды, приведя себя, как и Джейс, в состояние, близкое трансу, позволяющее обоим выдержать переливание, так как намеренно вызываемое кровотечение «ириви» требовало весьма болезненного перераспределения многих нервных импульсов. Оми вздрогнул, и полая, похожая на иглу кость высунулась из углубления в конце конечности. Калонги вонзил кость в грудь соли.

Джейс инстинктивно вздрогнул и пробормотал эхо целительной литании Оми. Игла входила все глубже и глубже, пока не пронзила печать имплантанта, так как волокно, защищающее обычный запас Джейса, не впустило бы живой реланин. Переливание началось. Кровь калонги, наполнившая полую конечность Оми, поблескивала под кожей и, шипя, смешивалась с остатками очищенного реланина в имплантанте Джейса. Кровь Оми жгла кости и сухожилия соли, но игла вводила большую ее часть в глубокий, хорошо защищенный имплантант.