– Мало, слишком мало стоит жизнь в этом мире. Боюсь, даже Воителю не дано исправить Анлион, – неожиданно вырвалось у него.

– Вот уж не надо о Воителе. Почему ты не старался спастись сам, человек? Почему?!

Юноша пожал плечами.

– Может, потому, что для себя я уже умер?

– Как будто это все объясняет. Маги! Все вы – собрание двуногих животных, каждый из которых хочет урвать себе кусок пожирнее. За всю свою жизнь я не встречал ни одного, кто подумал бы о ближнем своем в подобной ситуации. Обещали золотые горы, были готовы отдать дочерей, жен, сыновей в рабство, лишь бы спасти свои дырявые шкуры. А ты не такой…

– И что? Разве это что-то меняет? Отпусти девочек домой.

– Почему именно Анадала? Как мне помнится, Жоффер правит Карией.

– Там живет мать Ниары, – ответил Ламог, думая, почему эльф так легко ушел от темы. – У Лайон никого не осталось.

– Что ж. Посмотрим. – Эльф встряхнул роскошной гривой и растаял в воздухе.

Вопросов появилось куда больше, чем было. Старший недовольно покачал головой и погасил зеркало. Внутренний голос явственно нашептывал ему, что он ошибается, очень серьезно ошибается. Но вот где искать эту ошибку – он не знал.

Юноша беспокойно перевернулся на спину и почти проснулся. Слишком тревожные сны пришли к нему, и они вовсе не хотели отпускать его в реальность. Более внимательный взгляд мог бы заметить, что ему больно. И боль эта ему вовсе не снилась.

– Будешь признаваться, гаденыш?! – суровый стражник для верности ударил мальчика носком сапога, отчего тот сложился пополам, не в силах вдохнуть. – Ты кошелек спер?

Большинство подвалов зданий у окраины города были построены так, чтобы ни один звук не проникал наружу – мало ли для каких целей они могли понадобиться. Шпионы – неистребимое племя.

– Нет… – тихий, едва слышный голос ребенка никто не расслышал. Да и расслышав, солдат только усмехнулся бы, продолжая «воспитание» юного воришки носком сапога. По мнению старого мародера, ничто не учит молодежь лучше, чем боль. Да и сговориться бывает намного проще – ведь в упомянутом кошельке высокопоставленного лица было явно немало золота. Можно было и прикарманить немного – стоило только выбить из сопляка правду, куда он успел спрятать кубышку. Вроде бы и времени было немного, поймать убегавшего было очень просто. Ан нет, никак не желает признаваться, наверняка ведь успел сунуть кому-то в огромной, постоянно снующей базарной толпе. Только вот кому?

Самая простая и верная мысль никак не могла прийти в голову этому человеку – мальчишка не виноват. Мало кто смог бы выдержать несколько неслабых ударов кованых сапог и не сломаться.