– Больше не ругайся, а то мало ли что, – сказал Володя и кивнул на распростертое тело. – Видишь, как бывает.

Мальчишка судорожно мотнул головой. Володя развернулся и пошел к автобусу. Тот уже выгрузил пассажиров, приехавших из города, и собирался ехать обратно.

* * *

– Итак? – Степан сидел под портретом Булгакова в пустынной кофейне на Никитском бульваре и смотрел на второго магистра взглядом, от которого хотелось съежиться и забиться в щель.

– Они облажались, – сказал Даргри, сел и жестом остановил дернувшуюся было к нему официантку. – Мы теряем мальчика.

– А что говорят твои люди? – поинтересовался Степан, полируя пальцами стакан с виски.

– Они не люди, – помотал головой дейвона. – Джинна. Я завербовал мать мальчишки через свой канал и...

– И послал этот самый канал за парнем, даже не озаботившись подстраховкой. Матушку постреленка мог бы отправить следом. Ну и мальчишка в результате ушел. Ты не находишь, что все выглядит глупо?

Даргри нервно захлопал себя руками по груди, бокам. Вытащил сигариллы, выудил одну из коробки и прикурил. Пальцы дейвона мелко дрожали.

– Они не доверяют друг другу и тягаются между собой, – сказал он, выпуская струйку дыма. – Это нормально.

– Даргри, – Степан подался вперед. – Это нормально, но не в этом случае. Нам нужен результат. Ты взял все в свои руки, в результате мы потеряли мальчишку. Кто в этом виноват? Твои джинна? Они лишь выполняли твои приказы. Кажется мне, что дело не в них, а в тебе.

Даргри поморщился. Стиль разговора ему не нравился, но он ничего не мог противопоставить соратнику. Тот был во многом прав. И дейвона только нервно затянулся.

– Ты вытащил этот материал, Даргри, – продолжал Степан. – Мы сделали на него ставку. Мы потратили на него силы и время. А теперь мы теряем этот материал по какой-то совершеннейшей несуразности. А может, не теряем?

Он пристально посмотрел в глаза второму магистру.

– Может, вопрос доверия стоит не между твоими джинна, а между нами?

– В этом провале есть моя вина, – неохотно сознался Даргри. – Я хотел поставить на место излишне своенравную мать мальчишки и сделал чересчур серьезную ставку на своего...

– Твой канал – это тот аморфный «оранжевый», которого мы приняли в орден? – спросил напрямик Степан.

Даргри кивнул.

– И ты решил, что он сможет справиться с тем, с кем не справилась до того глава северо-западного московского землячества? Ты сошел с ума, магистр.

Дейвона молчал, нервно пыхая сигариллой.