Фил молчал.

— Командир… Фил… — Сара хотела что-то сказать, но запнулась.

Фил не произносил ни слова.

— Гусь, послушай, — сказал Изя. — Ну выйдем мы на орбиту, а потом? Все равно у нас нет времени толком ознакомиться с кораблем. Тут пяти минут мало, тут хотя бы месяц нужен — полетать, посмотреть, чего здесь и как…

— Нет времени?! — Гусь вытаращил глаза и уставился на Изю как на сумасшедшего. — Да в нашем распоряжении ВСЕ время этого мира!

— Черт, верно, — глаза у Изи загорелись. — Филя-сан! — Изя повернулся к Кэссиди. — Гусь прав!

— У нас здесь не профсоюзные выборы! — отрезал майор Кэссиди. — Мы — полиция! Полицейский патруль!

— Вот и давай вести себя как полицейский патруль, командир, — согласился Изя. — Только как живой патруль, а не как мертвый.

— Да пойми же ты, Фил! — заорал Гусь. — Сейчас от нас мокрого места не останется! Ты понимаешь, что сейчас начнется? Корабли уже заходят на посадку! Они не дадут нам взлететь! Через минуту будет уже поздно! Фил, чтоб тебя!!!

Филипп Кэссиди помотал головой, набрал полную грудь воздуха и неожиданно тихо произнес:

— Старт!..

Глава 12 Позолоченный треугольник

Глава 12

Позолоченный треугольник

— Как ты говоришь, называется этот корабль? — спросил Фил.

— «Укус Кобры», — ответил Гусь.

— Поэтично, — кивнул Фил и подумал, что это действительно правда — что-то такое есть в этом корабле. Именно не от кобры, а от ее укуса — быстрого и смертельно опасного.

На Марсе кобр не было, были змеи — «песчаный рассвет», «кровавая буря», «синий вздох», еще какие-то, — которых когда-то какой-то умник вывел специально для этих условий. Непонятно, зачем и для чего. Наверное, вроде мертвяка был, хотел, чтобы Марс стал на Землю похож. Но змеи эти были большими — «песчаный рассвет» достигал в длину трех ярдов — и не такими опасными, как земные. О кобрах Фил знал, даже видел их на Земле. И они показались ему намного опаснее марсианских змей. В общем, что представляет собой укус кобры, Фил понимал хорошо.

Корабль действительно вызывал такие ассоциации. Несмотря на удивительный простор (непонятно вообще, где здесь упрятано все его хитроумное оборудование), присутствовала какая-то строгость и холодность. Во всем — в серо-голубой облицовке рубок, в меняющих по желанию цвет стен непривычно просторных каютах, в неслышной, но ощутимой работе двигателей.

«И стартовали мы хорошо, — подумал Фил. — Я был уверен, что если уж не половину города, то по крайней мере садик мы разнесем ко всем чертям.