Однако корабль поступил весьма гуманно — в почве осталось лишь громадное отверстие, диаметром с корпус корабля и глубиной не меньше двадцати ярдов. Это было отлично видно, когда Изя, совершенно уже освоившийся с таинственной техникой, показал объемное и цветное изображение нашей «стартовой площадки».

Вообще все уже освоились с этим кораблем. Тур с Крыской грозятся, что ни с одним из двигателей проблем не будет, даже с этими непонятными штуками, которые перемещают корабль во времени. И Стрелка с Сарой уже успели пострелять по случайным камушкам в пространстве.

Интересный кораблик, — подумал Фил. — Прокуратура была бы от него в восторге…»

И эти мысли сразу же пробудили холодную злость. «Государственные преступники, — подумал Фил. — Как они могли?! А впрочем, да, могли.

Могли использовать наш экипаж как пешек в своей игре. Могли послать нас на смерть. Могли обозвать преступниками.

Нужно менять руководство, — убежденно подумал Фил. — Всех этих генеральных прокуроров — правильно о них Гусь сказал. Хотя… Гусь, скорее всего, имел в виду систему вообще…»

Фил покосился на Гуся.

Они сидели вдвоем в медотсеке — тоже удивительно просторном, наполненном какими-то невероятными конструкциями. Но медотсек все же напоминал медотсек, было в нем что-то, что вызывало чувство привычного. Столы, кресла…

— Слушай, Гусь, — спросил Фил, — а почему ты так настроен против генеральной прокуратуры?

— Это неправильно, — рассеянно ответил Гусь — он сейчас внимательно изучал результаты медосмотра Кэссиди. Кэссиди старался за этим не наблюдать — неприятно было видеть медленно поворачивающееся в воздухе прозрачное тело, сквозь которое отчетливо просматривались и кровеносные сосуды, и внутренние органы, и скелет… ага, вон как раз и ребро сломанное, неправильно срослось… Если не знаешь, что это ты, то еще ничего, интересно даже немного. А самого себя видеть — уже как-то неприятно… Крыску вообще перекосило во время медосмотра…

— Что именно в прокуратуре неправильно? — спросил Фил.

— Сама прокуратура, — не оборачиваясь ответил Гусь. — Полицейское государство, вот как это называется. На Марсе власть принадлежит полиции. И только ей. Остальные люди значения не имеют.

— Остальные люди?! — переспросил Фил. — Знаешь, Гусь, я уверен, что подобная система наиболее верная, наиболее правильная. Я знаю, как обстоят дела на Земле и на Венере. Ты тоже был на Земле и знаешь, какой бред там творится. Люди сами выбирают, кто ими будет руководить. И значит, руководство там всегда будет потакать большинству, которое, как известно, не самое лучшее. И если завтра большинство земляшек решат вдруг начать войну против Марса — просто так, с дури, потому что мешает им этот яркий огонек в ночном небе! — то они непременно выберут руководство, которое эту войну и начнет. Или если большинство решат, что надо ходить на головах… короче, понятно все. Вот они, твои простые люди, которые «имеют значение», Гусь.