— И что же вы?

— Мужики, дайте еще! — попросил Шрам, приближаясь. — Хоть немного, очень прошу, люди добрые! Ведь не помню ничего…

— Держи! — Раздраженный Морс швырнул сразу несколько кусков, и Шрам стал ползать на четвереньках, собирая с травы угощение. — Что нам было делать? Верить кому попало нельзя, но вот — живой человек и говорит, что Исполнитель рядом. Двадцать минут пути через подвал, вход снаружи прокопан. Готов проводить, понимаешь? Мы отказались. Но трое вызвались: Жак, Рисовальщик, корефан его, и Бабай.

— Ушли и не вернулись! — уверенно угадал Дод. — А вот и приветик с того светика, зажигалка! Так?

— Не совсем. — Морс посерьезнел. — Не совсем. Жак и Рисовальщик не появились, а вот Бабай пришел. Совершенно с другой стороны. С оружием, здоровый, все помнит, кроме одного: как там, внизу, было. Как отрезало у него память. Но уверен был в одном — что Исполнитель его желание удовлетворил.

— Какое желание? — подался вперед Дод.

— Вот этого Бабай тоже не помнил. Или не говорил… — Морс повернулся к отдыхающему приятелю. — Ты как думаешь, Шкварь?

— Не знаю. Но Бабай счастливый стал человек. До последнего вздоха был счастливый, — Шкварь невесело усмехнулся. — Что-то там очень интересное случилось, Дод, раз Бабай вернулся нормальным. Но смех в том, что вчера только видели мы Рисовальщика. Бомж, прибился каким-то манером к Клоуну, но не соображает ничего, выжгла ему Зона мозги. Когда это произошло — не помнит. Но бормочет о Жаке… Хотел бы я того Жака повидать.

— И я, — согласился Морс. — Дод, подстрахуй, я пульс проверю у нашего болотного гостя. Хоть какая-то гарантия. Ну-ка, ты, чумазый! Руки за голову! Ложись на брюхо.

Шрам, продолжая жевать, выполнил приказ. Пока Морс, прижав его коленом к земле, нащупывал жилку на шее, Шрам успел подумать, что все опять идет как надо. В Зоне мало быть осмотрительным и бесстрашным, надо еще и выглядеть как человек Зоны, мыслить и поступать, как он. Не корчить из себя дезертира! Он потряс головой, чтобы выгнать из нее посторонние рассуждения, и снова стал бомжом не только снаружи, но и внутри.

— Пульс есть, — доложил Морс. — Переворачивайся на спину, смотреть в глаза.

— Как скажешь, как скажешь!

Морс приставил к брови Шрама ладонь, создавая тень, и помигал фонариком, наблюдая за поведением зрачка.

— Вроде нормальный. Повезло тебе, дураку. С Болота выйти со своей соображалкой — редкость. Чего ты туда полез?

— Не помню… Дайте еще хлебушка!

— Перебьешься. Дод, а ты слыхал, что главный «Монолита» тоже на Болоте себе мозги прополоскал?

— Не верится. Хотя они там все какие-то обмороженные… — Дод расслабился, сунул в рот сигарету. — Зачем вам это чудо?