Герман опять толкнул друга и повернулся к перевозчику:

— Что можно сделать?

Вильдерг осклабился:

— Жениться.

— Я серьезно, — металлическим голосом предупредил Ветров.

Вильдерг изменения в голосе уловил, но ответил спокойно:

— Я тоже. От него надо только признать факт женитьбы, отдать калым и сделать подарок девушке. С собой он ее не возьмет, она ранена. Оставит здесь, чтобы увезти на обратном пути. А до него еще долго…

Кир наморщил лоб, соображая, насколько подходит этот вариант. Герман успел оценить сказанное раньше, кивнул:

— Неплохо. С учетом обстановки, пожалуй, это лучший выход из положения.

— Да. Только если вы сможете отдать два десятка коров или строевого коня с седлом.

— Чего нет, того нет. Золотом не возьмут?

Вильдерг подумал, пожал плечами.

— Могут. А за то, что он спас жизнь девушки, скостят калым.

— Это все?

— Завтра надо пройти обряд посвящения в женихи.

— Твою мать! Ну и обычаи у них! — Кир помотал головой, зло посмотрел на родню «невесты». — Знал бы…

— Именно поэтому мы не влезаем в дела кочевников, — очень серьезно произнес Вильдерг. — И никогда не оказываем медицинскую помощь. Хотя в караване есть свой лекарь. В разных кочевьях разные обычаи. Свои запреты и привычки. Из самых лучших побуждений можно угодить в такую переделку, что легко потеряешь шкуру. Это Степь!

— А раньше ты не мог предупредить? — сквозь зубы процедил Кир.

Перевозчик развел руками.

— Да мне как‑то и в голову не приходило, что вы полезете к кочевникам. И потом, о каждом случае не скажешь.