На востоке засерел краешек неба.

Диверсанты оказались крепкими парнями. Назад повернул только один, остальные упорно лезли наверх, не обращая внимания на падающих в воду зарубленных товарищей.

'Сволочи они, конечно, но храбрецы!'

Иван только сейчас обратил внимание на распоротый рукав камуфляжа.

– Ты смотри! Даже руку зацепил!

– Сильно, Иван Андреевич?

– Пустяки, царапина. Эй ты, ком цу мир, бля! Франц, как это на английском сказать?

На глазах потрясённой команды один из двух оставшихся пловцов, показал фак, выдохнул и утопился. Последний оставшийся диверсант выплюнул в море нож и посмотрел на рассвет. Было видно, что он не боится. Ни смерти, ни боли, ничего не боится. Просто, по каким-то своим причинам, он не хочет умирать. Мужчина перевернулся на спину, отдохнул минутку и, не торопясь, поплыл к далёкому берегу.

– Франц, заводи и давай-ка за ним. Он мне нужен. Договариваться то, насчёт баб, всё-таки придётся.

– Всё, шеф, он спёкся.

– Ну чего стоите? Ныряйте за ним!

Глава 11.

Глава 11.

В которой освещаются некоторые особенности бизнеса с иностранцами (продолжение).

Аудрюс, как ни странно, был ещё жив. Старпом лежал на песке, у самой линии прибоя, а позади него, столпившись и с надеждой вытянув шеи, торчало ещё человек пятьдесят-шестьдесят.

Литовец делал странные движения руками, как-будто пытался плыть, мотал головой и пробовал подняться. В монокуляр Иван хорошо рассмотрел обрезанные уши и располосованную ножами спину.

– Кожу снимали.

– Что? – Не расслышал Лукин.

– Кожу со спины ему сняли, да уши обрезали. А так – жив ещё. – Маляренко искоса наблюдал за реакцией Игоря.

'Молодец!'