— Да.

— А Зина? Она не ранена? Она так плохо выглядит!

— Она умеет регенерировать. С ней уже почти все в порядке, завтра она будет совершенно здорова.

— Ее ранили? Ну что мне с тобой делать, Сережка, ты постоянно вляпываешься в неприятности! Теперь тебя будут искать еще и эти менты!

— Не будут.

— Почему? Они что… вы их убили?

— Они сами убили друг друга. Очень простое заклинание.

— Еще лучше! Теперь ты еще и убийца! Пособник террористов, колдун, убийца… загубил ты свою грешную душу!

— Это спорный вопрос.

— Ну да, конечно, ты же у нас в бога не веришь…

— Я верю. Я теперь самый настоящий монах и зовут меня теперь брат Алексей.

— Не богохульствуй!

— Я не богохульствую. Я действительно монах, постриг был проведен по всем правилам, проводил его, кстати, владыка Дмитрий.

— Владыка? У вас там что, какое-то святое братство, как в фильмах?

— Можно и так сказать, — я криво ухмыльнулся. — Да, пожалуй, самое настоящее святое братство. И не как в фильмах, а гораздо круче.

— Не богохульствуй!

— Да не богохульствую я! Ты никогда мне не веришь! Ты всегда считала меня ребенком, не способным ничего сделать самостоятельно! И сейчас…

— Подожди, Алексей, — на кухню вошла Зина. Она выглядела бледно и передвигалась немного неуверенно, но ей явно становится лучше. — Не спеши обвинять, не забывай, что говорил Христос по этому поводу.

— Не судите и не судимы будете, — проговорила мама с важным лицом.

— Вот именно. А еще Христос говорил "почитай отца своего и мать свою".