— Сказать на сто процентов, что это пустышка, я не могу, потому как все внешние характеристики соответствуют. Однако, если принимать во внимание слова сталкера, то я бы обратил внимание на некоторые детали. Четыре печати, как раз там, где хранится начинка, хоть и являются натуральными, наложены на слои разной толщины, как будто основу наносили вручную, а не дозатором, это раз. Во-вторых, вес прибора почти на пол килограмма меньше, чем должен быть при стандартной загрузке. И в-третьих, — Звагольский поднял ДП и потряс его над собственным ухом, — слышите, шорох, как будто что-то ходит по вкладке туда-сюда? Это может быть результатом того, что начинку заменили на подходящий по размеру, но не идентичный по форме вкладыш. — Объект исследования переместился обратно на стол. — Это, конечно, все косвенные показатели, но… я бы утверждал на семьдесят-восемьдесят процентов, что это — полный песец. — Закончил бывший умник, употребив свое знаменитое высказывание.

Когда-то сталкер Шульц продал ему за баснословные по тем временам сто тысяч нестандартный артефакт под кодовым названием «песец». Деньги были большими, потому что Звагольский ждал от артефакта особенных свойств, широко обещанных бродягой. При этом ученый отдал за него львиную долю из собственных сбережений, а на деле покупка оказалась пустышкой. Шульц попросту кинул умника, впарив ему абсолютно неликвидный товар, как потом оказалось, готовился свалить из Зоны и потому не боялся обрубить концы. С тех пор, когда ему приносили пустой артефакт, Звагольский всегда отзывался о нем, употребляя выражение «полный песец», то есть пустота.

— А точнее? — Недовольно прорычал Мирра.

— Точнее не знаю, надо разбирать его на полигоне, а то окажется настоящим и переварит нас всех, — спокойно ответил подчиненный.

— Звагольский! Крыса ты подлая! — Закричал Птица. — Тварь! Предатель!

Уж, чего не ожидал Серый, так это того, что после слов Птицы все «монолитовцы» впадут в ступор. Даже слепой растерянно смотрел на него, не понимая о чем речь, а технарь, так тот вообще не понял, что пленник обращается к нему. Мирра по привычке хотел стукнуть Птицу под ребро, за самовольное открывание рта, но удержался. Слепой вновь оказался сообразительнее всех:

— Ты знаешь этого человека? — По зрячему воздвигнув брови спросил он.

— Знаю! — Нервно ответил Птица, понимая, что попал впросак. Хотел уличить Звагольского в предательстве, а тот даже не помнит своего имени.

Робот же, лишь с надеждой посмотрел на Слепого старца, получив в ответ обнадеживающее обещание.